Не русские идут. Василий Головачев

несущими соосными винтами, обеспечивающими взлёт и посадку, и с одним толкающим, расположенным в хвостовой части, позволяющим летать со скоростью более пятисот километров в час. Выглядел он непривычно современным в условиях Крайнего Севера и казался почти что машиной пришельцев.

      – Красавец! – оценил Химчук.

      – Забурели эскимосы, – проворчал Дядька. – Я таких геликоптеров даже в центре не видал.

      Вертолёт сел в полусотне метров от лагеря, воздушной волной сорвав мох с южных сторон валунов и скал.

      Пилотировал его один человек, оказавшийся молодой и симпатичной девушкой, державшейся независимо и энергично. Глаза у неё были синие, дерзкие и весёлые.

      – Супер! – заявила она, спрыгивая из кабины на землю: лётный комбинезон сидел на ней как необычного покроя платье на девушке с подиума, подчёркивая выпуклость бёдер и груди. – Чисто капля из носика чайника, если смотреть издали. Не поверила бы, расскажи кто.

      Она сдвинула наушники на затылок, протянула руку:

      – Белоярская, пилот первого класса, придана экспедиции.

      Веллер-Махно церемонно пожал её руку.

      – С прибытием.

      – Что это, по-вашему? – Она кивнула на скалу, за которой пряталась Опухоль.

      Мужчины, приблизившиеся к вертолёту, переглянулись.

      – Такая вот хреновина с морковиной, – хмыкнул Химчук. – Он утверждает, – кивок на Кожухина, – что это вода чистой воды.

      Девушка изогнула бровь, посмотрела на Мирослава.

      – Вы начальник экспедиции? Веллер… э-э, Махно?

      – Махно – он, – кивнул на бородача геофизик. – Я по части геофизики, Мирослав Кожухин. А вас как зовут?

      – Наталья.

      – Рад познакомиться.

      – Погоди, молодёжь, – буркнул Дядьковин. – Что, кроме вас, послать больше было некого?

      – А чем я вас не устраиваю? – нахмурилась девушка. – Я уже десять лет на вертолётах летаю, больше ста тысяч часов в воздухе. Да и Чукотку хорошо знаю.

      – Сколько же вам лет?

      Девушка прищурилась.

      – Вопрос некорректный, но вам отвечу: двадцать пять. У меня отец – тоже вертолётчик, так что я за штурвалом с пятнадцати. Ещё вопросы будут?

      – Мне надо облететь Опухоль кругом… – начал Мирослав.

      – Не спеши, торопыга, – буркнул недовольный чем-то Дядька. – До тебя очередь дойдёт.

      – Но чем скорее мы…

      – Цыц, я сказал, успеешь.

      – Он прав, – проговорил Веллер-Махно, терзая бородку. – Сейчас это главная задача – определиться с Опухолью. Составим график полётов и начнём работать. На сколько вам хватит бензина?

      – Весь грузовой отсек – бензин, двадцать бочек по сто литров, на неделю полётов. Выгружать надо. А почему вы называете ту каплю Опухолью?

      – Потому что она выросла как опухоль на человеческом теле, – пояснил Мирослав, в нетерпении поглядывая на руководителя группы. – Борис Аркадьевич, так я могу грузить приборы в кабину?

      Веллер-Махно