Шестое действие. Наталья Резанова

чем не расспрашивала Мерсера, из чего он заключил, что она неплохо знает город. Его это не удивляло. Что его удивило – собачий лай, раздавшийся в ответ на стук.

      Китцеринг жил довольно скромно, как и подобало чиновнику его ранга. У него было всего двое слуг, один из которых, как правило, сопровождал его в присутствие. Иметь собственный выезд ему не полагалось, но дела порой вынуждали его покидать город, поэтому он держал пару лошадей, благо при доме была конюшня. А вот собак, сколько Мерсер его знал, не держал. Вероятно, некоторые прошлые обстоятельства, также известные Мерсеру, сделали его осторожнее.

      Стукнула заслонка окошка на воротах – сторож узнал прибывшего. Лай утих: видимо, собаку отогнали. Ворота открылись. Пожилой встрепанный слуга принял у гостей поводья. Докладывать ни о чем не пришлось – Роберт Китцеринг сам вышел во двор, спустившись по черной лестнице.

      Ему было двадцать восемь лет, однако выглядел он значительно старше. Вероятно, он сам стремился усугубить это впечатление из соображений солидности, но сухая, блеклая кожа делала его лицо старообразным и без дополнительных усилий. Жидкие волосы, русые, как у большинства уроженцев Эрда, потускнели от ношения форменного парика. Впрочем, у себя дома парик он снимал.

      На лице его не выразилось удивления по поводу визита Мерсера, да еще с дамой. Напротив, он приветствовал их вполне любезно:

      – Всегда рад видеть вас под своей крышей, мой друг, и оказать посильную помощь… Осторожней!

      Последний возглас был вызван тем, что из конюшни, куда отводили лошадей, вырвался огромный пес, черный с бурыми подпалинами, и бросился прямиком к Анкрен. За ним вперевалку бежал слуга.

      – Тигр! Назад!

      Если окрик относился к собаке, то он опоздал. Пес уткнулся мордой в колени Анкрен и даже не заскулил, а завизжал от счастья, как потерянный и найденный ребенок.

      – Хороший, красивый… – Анкрен снисходительно потрепала его загривок.

      – Я должен представить вам свою спутницу, – сказал Мерсер.

      – Герда Григан, – Анкрен предупредила возможные измышления на этот счет.

      – Могу добавить, что в настоящий момент я помогаю этой даме.

      Он поймал иронический взгляд Анкрен.

      «Мужчины! – явственно говорил он. – Всегда предпочтут предстать рыцарями, чем признаться, будто кто-то помогает им».

      Роберт Китцеринг не обратил на это внимания.

      – Сударыня, вы меня удивили, – сухо сказал он.

      – Что же во мне такого удивительного?

      – Тигр не признает чужих, а женщины, когда на них бросается собака, обычно кричат. По меньшей мере.

      – Я никогда не кричу на собак. И они мне за это признательны.

      – Однако я дурной хозяин – держу вас на пороге. Прошу в дом.

      Он подозвал младшего из слуг, отдал какие-то распоряжения и пояснил, адресуясь более к Анкрен:

      – У меня нет повара. Когда я ем дома, то со стряпней кое-как справляется Миккель, но если