Темный лорд. Заклятье волка. Марк Лахлан

от себя, и мальчик остался там, где был, – торговец постелил ему в чулане.

      Поэтому на следующее утро Змееглаз явился в лагерь сухой и чистый. Он добрался до палатки, рядом с которой его отец устроил кузнечный горн, на самом деле просто выкопал яму в земле. Тут же сидел рослый викинг, ожидая, пока кузнец наточит ему боевой топор. Рядом с викингом стоял сын, того же возраста, что и Змееглаз, однако у него уже пробивалась жидкая бородка, на поясе висел топор, и, судя по порезу на ухе, он уже испытал, что такое битва.

      – А ты совсем не промок, – заметил отец Змееглаза.

      – Непогода застала меня в Миклагарде. Один купец пустил меня переночевать в своем чулане.

      Рослый викинг презрительно фыркнул.

      – Ты считаешь, что я должен был сидеть и мокнуть под дождем?! – вспыхнул Змееглаз.

      Викинг ничего не ответил.

      Змееглаз схватился за рукоять меча.

      – А вот это не самый разумный поступок, – заметил рослый викинг.

      – Не очень умно фыркать себе под нос, и просто трусость – молчать о том, что у тебя на уме!

      Слово «трусость» прозвучало громко. И подействовало подобно магическому заклинанию. Все звуки в лагере затихли. Мужчины перестали разговаривать. Те, кто шел мимо, остановились, дожидаясь развязки. Одна женщина, выбивавшая коврик, уронила его к ногам и уставилась на них.

      – Еще больший дурак тот, кто называет молчание трусостью. Ты ездишь к своим греческим хозяевам, ты пользуешься всем, в чем отказано твоим сородичам, у тебя есть укрытие от холода и проливного дождя под этим небом Хеля. И я молчу. Но назови меня трусом, и я поправлю тебя.

      Змееглаз выхватил меч. Сын викинга уже взялся за топор, хотя сам викинг только усмехался в лицо сыну кузнеца.

      – Ты мальчишка, поэтому глупость тебе простительна. Извинись сейчас же, а твой отец просто сделает для меня работу бесплатно в знак примирения. Иначе ты умрешь.

      – Отец, ты ведь не позволишь ему уйти просто так! – воскликнул сын рослого викинга.

      – Мне и не надо ничего позволять, – сказал Змееглаз. – Идите сюда, вы оба, и та шлюха, с которой ты зачал своего ублюдка, будет сегодня рыдать!

      Викинг рванулся к нему. Его движение показалось Змееглазу замедленным, он запросто успел бы ткнуть его мечом. Однако в который раз рука подвела, и желание драться улетучилось. Кулак угодил в челюсть, голова Змееглаза запрокинулась, и он рухнул на землю.

      Мальчишка пытался подняться и снова получил хороший удар по лицу. Что было потом, он уже не помнил, пока кто-то не усадил его – на него смотрел какой-то варяг со светлыми, почти льняными волосами. Кто-то кричал:

      – Я убью его! Убью! Пустите меня!

      – Что ты наделал?

      Отец Змееглаза лежал мертвый на земле, подросток с топором тоже, голова у него была пробита справа. Очевидно, отец Змееглаза ударил его кузнечным молотом, однако поплатился за это. Несколько человек навалились на рослого викинга.

      – Вставай, поднимайся! – Викинг с льняными