Карающая длань. Олаф Бьорн Локнит

лампу на пол, чтобы перевернуть своего полуночного визитера. Увидев его лицо, он яростно выругался:

      – Во имя Крома! Терин!

      Терин с трудом открыл глаза. Те силы, что поддерживали его в время безумного бега через ночной лес, уходили вместе с растекающейся по давно немытому полу густой кровью.

      – Конан… Я… Я умираю… – слова звучали едва слышно, и киммерийцу пришлось присесть рядом с охранником ушедшего каравана, чтобы расслышать хоть что-нибудь. – Все погибли… И Регарат, и Галеран, и купцы…

      – Что с вами случилось? – странно спокойным голосом спросил Конан.

      – Оборотни, – с усилием выговорил умирающий. – Они напали на нас, как ночные призраки… Как больно! – Терин мучительно застонал. – Мне уже ничем не помочь… Обещай, что убьешь меня…

      – Обещаю, – негромко произнес киммериец. – Ты еще можешь говорить? – Терин еле заметно кивнул. – Тогда попробуй сказать – как они выглядели? Вы прикончили хоть одного?

      – Они… Они похожи на волков, вставших на задние лапы… Одному Рег снес голову, а потом они вырвали у него сердце… Что было дальше – не помню… – Терин захрипел, захлебываясь кровью, и сквозь раздававшееся в его горле клокотанье прошептал одними губами: – Ты обещал…

      Конан молча поднялся, достал из брошенных на полу ножен карпашский кинжал и одним коротким ударом в сердце прекратил мучения умирающего. Затем все с той же кажущейся неторопливостью завернул тело в содранное с кровати покрывало, вынес из гостиницы и похоронил на склоне холма. Рыть могилу было нечем, да и земля была слишком твердой, а потому Конан просто сложил над погибшим немедийцем невысокую пирамидку из собранных тут же камней и немного постоял над ней. Он прочитал бы какую-нибудь молитву, но варвар никогда не запоминал такие мелочи и считал, что боги – если они есть – сами разберутся, чего заслуживает пришедший к ним человек. И совершенно незачем им указывать.

      Единственным надгробным словом, прозвучавшим в глухой полночи над каменным холмиком, было обещание отомстить.

      На следующий день весь дворец гудел, как растревоженный медведем улей. Впрочем, было от чего волноваться – в каких-то двух лигах от королевской резиденции растерзали целый караван! Почти сорок человек за одну ночь отправились на Серые Равнины!

      Король Дамалл был бледен, но внешне спокоен. Он сделал все, что мог – распорядился выставить стражу на стенах и удвоить патрули на границах. Впрочем – это понимали все, и в первую очередь сам король – подобные меры вряд ли принесли бы сколь-нибудь ощутимый результат. Оборотни напали и бесследно исчезли в лесной глуши, а людям оставалось только вздрагивать по ночам да крепче запирать двери.

      Следующим утром Конан вместе с полусотней воинов пограничной стражи побывал на месте гибели каравана. Дорога здесь сужалась, проходя через скалистое ущелье. Россыпи камней подступали прямо к самой дороге, а на выходе из долины начинался густой лес.

      «А оборотни