Склеп Хаоса. Олаф Бьорн Локнит

теперь то и дело бегали в кухню, торопливо разнося еду и выпивку, а в общей зале стоял пока еще негромкий шум голосов. Ди Блайи тоже огляделся, по привычке решая: подходящий ли собрался народ, чтобы устроить небольшое выступление?

      Несколько почтенных горожан с женами и подружками. Две уличные красавицы в пестрых шуршащих платьях, с глазами, подведенными черной краской чуть ли не до ушей. Небольшая, но на редкость шумная компания моряков – прислушавшись к их разговору, Блайи понял, что они только-только бросили якорь в гавани Карташены. Местные рыбаки, уже успевшие изрядно набраться и теперь заигрывающие с заглянувшими на огонек красотками. Парень с собакой.

      Этих двоих, похоже, здесь хорошо знали. Стоило им появиться на пороге, как к ним сразу же подбежала служанка, провела к пустовавшему столу, на котором точно по волшебству возникли фаянсовый кувшин и серебряный кубок. Под столом же неизвестно откуда взялось огромное медное блюдо, наполненное костями и мясными обрезками.

      Ди Блайи с уважением посмотрел на собаку – крупного светло-рыжего зверя с тяжелой челюстью и мрачным взглядом маленьких красноватых глаз. На толстой шее псины красовался широкий ошейник с острыми бронзовыми шипами. Такую породу раньше разводили в Кофе для охоты на кабанов, а порой использовали в войнах…

      Потомок бойцовых псов тяжело вздохнул, улегся под столом и занялся приглянувшейся костью. Его хозяин вроде бы полностью погрузился в изучение содержимого своего кубка, но Блайи показалось, что молодой человек исподтишка внимательно озирает зал таверны, отыскивая кого-то.

      «Не лезь в местные темные делишки, – в очередной раз предостерег сам себя Ди Блайи. – Ничего хорошего из этого, как правило, не выходит. Лучше попробуем расспросить этого Маэля из рода Монбронов, по какой причине он такой мрачный и что у них за странные традиции? Глядишь, узнаю чего интересного…»

      Маэль с сожалением бросил взгляд на опустевший стол, на котором остались только пара кувшинов с вином, и негромко осведомился:

      – Ну что, рассказать, почему я, в отличие от всех приличных людей, вынужден носиться по дорогам, как последний бродяга?

      Голос у него был совершенно трезвый и слегка несчастный. Ди Блайи утвердительно кивнул и приготовился слушать, подумав, что, как ни странно, шумный и многолюдный трактир – самое подходящее место для того, чтобы излить душу первому попавшемуся человеку. Именно в трактирах можно услышать самые невероятные истории. Наутро рассказчик пойдет своей дорогой, слушатель – своей, а на их место придут новые, и все повторится…

      Пожалуй, Ди Блайи ценил свое ремесло именно за возможность то и дело узнавать нечто невероятное.

* * *

      – Это случилось очень давно, – голосом поднаторевшего в своем ремесле сказителя начал Маэль, но тут же сбился и пояснил: – Точнее, лет пятьсот назад. Может, немного позже. Это вроде как семейная легенда, но записали ее лет через двести после случившегося, и потому в ней частенько встречаются неясные места.

      – Легенда с четким