Княжья служба. Дальний рубеж. Юрий Корчевский

человек, приехавший на неоседланном коне.

      – Отворите, Христом-Богом прошу. Беда великая!

      Ратники высунулись со стены, но, исполняя наказ князя, ворот не открывали.

      – Чего людей беспокоишь, говори, чего надобно.

      – Татары, много, уже недалеко – я из Бутурлиновки прискакал.

      – Откель татарам здесь взяться?

      – Так ты впустишь или сверху спрашивать будешь?

      Поднявшийся на шум десятник распорядился спустить веревку и поднять вестника. Мужик поматерился, привязал лошадь к дереву неподалеку, обмотался веревкой, и стражники втянули его на городскую стену. Был он в грязной разорванной рубашке, всклокоченный, левая рука неумело замотана холстиной, через которую проступала кровь.

      – Ну, – подступился к мужику десятник, – рассказывай.

      – Чудом спасся, всю деревню нашу, Бутурлиновку, как есть пожгли, людей в полон забрали. Я да, может, еще кто вырвался, телегу бросил – и сюда.

      – А точно ли татар много, может – с перепугу показалось. Забрела шайка какая, а ты – войско!

      – Нет, обоз за ними, пленные, самих много – тьма просто.

      Десятник огладил бороду:

      – Пошли к князю, там все и расскажешь. – Уходя, бросил: – Глядите повнимательней, может, кто в закатной стороне пожары углядит – сразу докладывайте.

      «Ага, – подумал я про себя, – татары – народ ушлый, поостерегутся избы жечь, далеко видно: ночью – огонь, днем – дым. Их задача – добычу взять богатую, пленных побольше. Чего им избы жечь, раньше времени себя обнаруживать». Но глядел во все глаза – ничего, никаких всполохов, одна сплошная темень.

      Вскоре прибежал десятник:

      – Князь зовет, одна нога – здесь, другая – там.

      Я оставил на стене щит и копье и налегке побежал в детинец. Княжеский дом уже проснулся, бегали слуги, бряцали оружием воины. Я вошел в княжеские покои, поклонился. Князь сидел в кресле у стола, рядом стояли сотники.

      – Вроде как ты пластуном был, лазутчиком, и шустрый очень. В разные стороны высылаю конские дозоры, тебе особое поручение – узнай, что в этой Бутурлиновке – шайка забрела али войско серьезное. С Богом!

      Я вышел во двор, зашел в воинскую избу, заткнул за пояс бумеранги, попрыгал. Черт, калита на поясе бренчит монетами; снял, уложил в свой походный мешок; снова попрыгал – тихо.

      Дружинники понимающе ухмылялись в усы.

      Хоть и была поздняя ночь, город не спал. По улицам двигались люди с факелами, огни факелов также виднелись на городской стене, четко обозначая периметр. Где находится Бутурлиновка, я приблизительно знал, но ночью все деревни сверху одинаковы – темные избы, безлюдье. Пустил коня галопом и часа через три остановился у какой-то деревушки.

      На мой стук в окно выглянул седой старик.

      – Кому не спится в ночь глухую?

      – Свои, батя.

      – Свои вон, на печке лежат. Чего надоть?

      – Бутурлиновка далеко?

      – Так в той стороне, – старик махнул рукой, – верст десять ишшо.

      – Собирай