Сердце Скорпиона. Игорь Колосов

алось, и он был к этому готов. Марат на это настраивался. Покинуть наблюдательный пост могла заставить лишь малая нужда, но Марат решил проблему: приготовил пластиковую бутылку. Он просидит, сколько понадобится. Те, из-за кого погиб его младший брат, придут. Обязаны прийти. Их появление – вопрос времени.

      Минуты превращались в часы, и Марат все чаще погружался в прошлое. Илья был для него скорее сын, нежели брат. Неудивительно: семнадцать лет разницы. Мать объявила о беременности, когда Марат перешел в последний, выпускной, класс. Он смутно помнил свои ощущения. Не было благоговения, какого-то ажиотажа, лишь спокойная, тихая радость, не более. Истинные чувства возникли потом. Мать болела, ей было тяжело: довлела угроза выкидыша, и это не считая ее возраста – не самая лучшая пора для материнства.

      Несмотря на ситуацию – Илья уже мертв, – Марат улыбнулся:  вспомнил, какое имя предлагал для еще не рожденного брата. Мать всего лишь поинтересовалась его мнением и получила диковинный вариант: Сильвестр. Слай Сталлоне был тут ни при чем: Марат не развешивал подобно своим сверстникам на стенах плакаты с героями боевиков, как было в конце восьмидесятых, он и фильмы-то эти в тесных видеосалонах почти не смотрел. Марат смутно помнил, почему именно Сильвестр был в тот момент его самым любимым именем. К счастью, обошлись российским вариантом. Сильвестр было бы очень вычурно.

        В дальнейшем Марат занимался Ильей больше, чем родители вместе взятые. Он его вырастил, привил множество привычек – не самых плохих, выпестовал мировоззрение. Илья был для него не просто брат. Марат так и не женился, не завел детей, и вряд ли это случится в ближайшем будущем. Он бы хотел, но… Вся надежда на продолжение рода была на Илью. И девушка у него была, с которой он встречался года три, не меньше. Свадьба давно назрела.

      И вот он мертв. Единственное, что осталось Марату, дабы не сойти с ума и за что-то зацепиться – отомстить. Наказать тех, из-за кого все рухнуло. Из-за кого мать едва ли не парализовало, и она лежала днями, бессмысленно глядя в потолок.

      Они придут. Илья был должен им денег, и, кто знает, может, в его квартире есть что-то ценное или просто нужное им. В любом случае у Ильи есть родственники, на которых можно перевести долг. Что ж, милости просим. Нужно ждать, несмотря ни на что. Неизвестно, где сейчас его подруга – она тоже может вернуться. Если еще жива. Иных вариантов все равно не было. Марат не знал этих людей: ни единого имени, ни адресов, ни даже намеков на то, где и как их искать. С трудом он признал, что оказался не готов к такому повороту Судьбы. Не готов абсолютно.

      Хорошо, что он знал большинство соседей Ильи, это облегчало задачу. Пятиэтажный дом находился в тихом районе возле Малахитовой улицы, не верилось, что поблизости гудел проспект Мира. Подступы просматривались хорошо, прохожих мало, любой посторонний человек бросится в глаза.

      Эти двое не могли остаться незамеченными.

      Марат никак не мог определить, что в них не так. Что-то в походке? Они появились со стороны двора соседнего дома, прошли плечом к плечу, задержались возле двери с домофоном, обклеенной объявлениями, но, как показалось Марату, номер квартиры они не набирали, а открыли дверь сами.

      Они? Те, кого он ждал и караулил несколько дней подряд? Кроме них, на эту роль больше никто не претендовал. Один – полный, чуть выше напарника, волосы рыжие и длинные, как и борода. Второй выглядел поджарым, более подвижным. Темноволос, лицо – бороды нет, только усы – не такое грубое и противоестественное, как у первого типа, и все же он был не таким, как большинство. У него и одежда казалась темнее.

      Марат достал из-под сиденья пистолет, проверил, снял с предохранителя, застыл, сжимая оружие. Странная парочка вошла внутрь, и нечто ему шепнуло: вперед, иначе будет поздно.

      Он ждал этого момента, однако, когда момент наступил, мандраж оказался сильнее. Понадобились долгие напряженные минуты, прежде чем Марат покинул машину, двинулся к подъезду. Это они. Кому тут еще быть? Они – явные чужаки, которые пришли сюда впервые. Потому и показались ему странными, они – из тех, кого он ждал.

      Мамаша с коляской появилась в тот момент, когда Марат приближался к двери. Он не знал, пройдет ли она мимо или войдет в тот же подъезд, но на всякий случай достал мобильник и сделал вид, что разговаривает. Мамаша прошла мимо. Марат подался к подъезду, набрал нужный код – он давно знал его на память, – вошел. Не прислушиваясь, не ожидая чего бы то ни было, Марат пошел наверх.

      Как он не старался, шаги порождали звуки, пусть и приглушенные, но достаточно, чтобы кто-то, навостривший слух, засек его. Возникла дилемма: подниматься, сделав вид, что он здесь живет, или замереть в ожидании? Марат выбрал некий третий вариант. Поднялся на пару этажей, стал возиться с барсеткой, делая вид, что ищет ключи: он бормотал приглушенные проклятья, перекладывал пару вещей в барсетке до бесконечности, вздыхал, охал и начинал по новой.

      Ничего не изменилось. Он ничего не услышал, не пришел к какому-то выводу. Странная парочка исчезла в одной из квартир. За дверями – которые он видел и которые не были в поле зрения, – стояла тишина, вязкая и категоричная. Он подумал сдаться, но что-то вынудило его напрячься и задержать дыхание. Он