Во весь голос (сборник). Владимир Маяковский

секретаря,

      ни секретарши нет —

      го́ло!

      Все до 22-х лет

      на заседании комсомола.

      Снова взбираюсь, глядя на́ ночь,

      на верхний этаж семиэтажного дома.

      «Пришел товарищ Иван Ваныч?» —

      «На заседании

      А-бе-ве-ге-де-е-же-зе-кома».

      Взъяренный,

      на заседание

      врываюсь лавиной,

      дикие проклятья доро́гой изрыгая.

      И вижу:

      сидят людей половины.

      О дьявольщина!

      Где же половина другая?

      «Зарезали!

      Убили!»

      Мечусь, оря́.

      От страшной картины свихнулся разум.

      И слышу

      спокойнейший голосок секретаря:

      «Оне на двух заседаниях сразу.

      В день

      заседаний на двадцать

      надо поспеть нам.

      Поневоле приходится раздвояться.

      До пояса здесь,

      а остальное

      там».

      С волнения не уснешь.

      Утро раннее.

      Мечтой встречаю рассвет ранний:

      «О, хотя бы

      еще

      одно заседание

      относительно искоренения всех заседаний!»

1922

      Моя речь на Генуэзской конференции

      Не мне российская делегация вверена.

      Я —

      самозванец на конференции Генуэзской.

      Дипломатическую вежливость товарища Чичерина

      дополню по-моему —

      просто и резко.

      Слушай!

      Министерская компанийка!

      Нечего заплывшими глазками мерцать.

      Сквозь фраки спокойные вижу —

      паника

      трясет лихорадкой ваши сердца.

      Неужели

      без смеха

      думать в силе,

      что вы

      на конференцию

      нас пригласили?

      В штыки бросаясь на Перекоп идти,

      мятежных склоняя под красное знамя,

      трудом сгибаясь в фабричной копоти, —

      мы знали —

      заставим разговаривать с нами.

      Не просьбой просителей язык замер,

      не нищие, жмурящиеся от господского света, —

      мы ехали, осматривая хозяйскими глазами

      грядущую

      Мировую Федерацию Советов.

      Болтают язычишки газетных строк:

      «Испытать их сначала…»

      Хватили лишку!

      Не вы на испытание даете срок —

      а мы на время даем передышку.

      Лишь первая фабрика взвила дым —

      враждой к вам

      в рабочих

      вспыхнули души.

      Слюной ли речей пожары вражды

      на конференции

      нынче

      затушим?!

      Долги наши,

      каждый медный грош,

      считают «Матэны»,

      считают «Таймсы».

      Считаться хотите?

      Давайте!

      Что ж!

      Посчитаемся!

      О вздернутых Врангелем,

      о расстрелянном,

      о заколотом

      память на каждой крымской горе.

      Какими пудами

      какого золота

      опла́тите это, господин Пуанкаре?

      О