Дерзкая. Анна Одувалова

а Расти – мертва! – орал Леон мне в ухо, а я вдыхала хмельные пары, чувствуя, как по щекам текут слезы. Не помню, когда позволяла себе такую слабость.

      Помощь пришла совсем не оттуда, откуда я ее ждала. Словно смерч на парковке появился Кэлз, Леон отлетел в сторону от одного удара, следующим парень раскидал его дружков, а потом опустился около меня на колени.

      – Ты как? – нежно прошептал он, осторожно приобнимая за плечи.

      – Да пошел ты! – отозвалась я, не в силах отделаться от мысли, что во всем случившемся есть часть вины Кэлза. Все они одинаковые. Сегодня ты лучший друг, а завтра – жертва.

      – Значит, нормально, – невесело хмыкнул Кэлз и поднялся, развернувшись к Леону, который держался за живот, плечом опираясь на ствол дерева. Бывший парень Расти был напуган и удивлен. Видимо, он не ожидал, что его поведение не придется по нраву Кэлзу.

      – Тебе не кажется, что ты перешел границу? – очень тихо поинтересовался он.

      – Брат… – Леон стушевался, но попытался принять более подобающую позу. – Но эта тварь отказала нам в просьбе…

      – Мне не везет с братьями… – прохладно отозвался Кэлз. – Не стоит так ко мне обращаться. А ты… ты должен был на коленях ползти за ней до дома и умолять передумать, а не применять силу. Чтобы завтра платформа была как новая.

      – О чем ты? Это плебейка. К чему все эти церемонии? Вот отработает, так и быть, отгоню в ремонт ее колымагу.

      – Плебей – ты, – фыркнул Кэлз, намекая на неаристократическое происхождение Леона. – А Яд под защитой моего дома. Ты ведь понимаешь, что это значит?

      Кэлз не вспоминал об этом с того момента, как защиту поставил. Я думала, он уже забыл. Да и сама я, признаться, не вспоминала про метку, которую получила случайно.

      – Платформу отремонтируешь, – еще раз приказал Кэлз и обратился ко мне: – Пойдем, я отвезу тебя домой.

      Чувствуя, что рука почти не шевелится (причем правая, та, которой я рисую), а голова кружится, я все же упрямо буркнула:

      – Не стоит утруждаться, доберусь сама!

      Я встала и, пошатываясь, отправилась прочь с парковки, стараясь не смотреть на то, во что превратилась новая платформа. Слезы текли по щекам. Я знала, что выгляжу жалко – растрепанная, грязная, с пылью, покрывающей колени черных кожаных штанов. Дышалось плохо, и перед глазами было темно, но я знала, что до остановки доберусь. Я всегда была сильной.

      Но у Кэлза на все имелось свое мнение, и парень не любил, когда ему перечат. Не думала, что он кинется меня догонять, и совсем не ожидала, что с замечанием: «Вот вечно ты все делаешь мне назло» – подхватит на руки и пронесет через всю парковку к своей платформе, минуя удивленных однокурсников и едва не сбив с ног ошалевшую Бетси с ее матерью.

      – А с тобой я разберусь позже, – пообещал он побледневшей девушке, даже не обратив внимания на ее родительницу, приоткрывшую от возмущения рот.

      – Зачем ты это делаешь? – устало спросила я, привалившись к кожаной спинке сиденья. – Ты ведь знаешь, что я смогла бы добраться до