Демон. Противостояние. Маргарита Блинова

только одного не могу понять, – мужчина наклоняется ближе. – Аврора, а где же ваша фотография?

      Вопрос ставит меня в тупик. Я удивленно моргаю, даже не зная, что ответить.

      – Не знаю, – неуверенно пожимаю голыми плечами. – Я как-то даже не думала о том, чтобы вешать свою фотографию…

      – Почему же, – лицо лаэрда серьезно. – Насколько я видел счета, вы жертвуете фонду довольно крупные суммы от своей зарплаты, значит, имеете полное право.

      Я облизываю губы и красноречиво обвожу рукой зал:

      – Но ведь я не принадлежу к ним…

      Лаэрд недовольно хмурится, задумчиво смотрит поверх моей головы и подзывает официанта.

      – И потом, – продолжаю я, как только мистер Дамир берет в руки фужер и отпускает молодого паренька, – управление по надзору за демонами не разрешило бы повесить фотографию.

      – Интересно почему? – холодно удивляется лаэрд, как и все демоны недолюбливающий упомянутую организацию.

      – На всех детских фотографиях я всегда с Азой, – невольно улыбаюсь, вспоминая неугомонную сестренку. – Но из-за службы ее фотографию нежелательно размещать.

      Улыбка мгновенно меркнет на моих губах, а внутри опять начинает шевелиться беспокойство. Дан, приставленный ко мне в качестве телохранителя, попытка договориться с шефом о моей эвакуации… Что же все-таки произошло? Неужели Азалию кто-то преследует? Она ведь такая импульсивная, возможно…

      – Всегда можно прибегнуть к монтажу и удалить лишнюю из сестер, – неожиданно прерывает беспокойный ход моих мыслей лаэрд.

      Я незаметно морщусь. Как он может произносить слово «лишнюю», если мы с Азалией одно единое целое? Это все равно, что пытаться разделить человеческую сущность лаэрда и его демона.

      – Без сестренки я чувствую себя одиноко даже на фотографии.

      Мужчина поднимает брови, но вслух свои мысли не высказывает, и я этому рада.

      Развернувшись, продолжаю свой неторопливый путь вдоль фотографий. Босс почему-то идет рядом, и я чувствую некоторую неловкость, мешающую мне насладиться непосредственностью детских лиц.

      – У меня личный вопрос, мисс Бенар, – негромко произносит он, касаясь моего запястья, чтобы привлечь внимание.

      Я вздрагиваю от неожиданного прикосновения горячих пальцев, вспоминаю подпункт о физических контактах и удивленно смотрю на мужчину. Поймав мой взгляд, мужчина тут же отдергивает руку назад.

      – Какой? – в моем голосе удивление.

      – Мальчик в фойе назвал вас мамой, но ваш гинеколог уверяет, что вы долгое время лечитесь от бесплодия, а значит, не можете иметь трехлетнего ребенка, – он наклоняет голову, внимательно наблюдая за моей реакцией. – Так кто из них двоих обманывается на ваш счет?

      Волна смущения накрывает меня с головы до ног.

      – Гинеколог? – удивленно выдыхаю я, ощущая, как горят не только щеки, но и шея. – Вы требуете отчеты у моего гинеколога?

      Это уже ни в какие ворота не лезет! У человека должна быть частная жизнь, даже если он работает на такого лаэрда,