Будущее воина. Марик Лернер

забота меня беречь, а не воевать. Помолчи.

      – И зачем мне это? – удивился вслух Блор, довольный, что не ошибся. Ну совсем нет фантазии у людей. Коварства сколько угодно, а далеко не заглядывают.

      – Победив меня, ты получишь все. Моих жен, детей, имущество и народ.

      Что-то такое ему рассказывал про обычаи островитян Чипинг. На поединке воин не должен применять оружия против не облаченного в кольчугу. Если враг выступает со щитом, его противник также должен защитить себя соответственно. Сражаться надлежит один на один, и если противник ослабел, оставить его в покое. Победа, запятнанная бесчестьем, никогда не будет дорогой на небеса. Такая ослабляет и человека, и землю. Здесь, впрочем, не божий суд и тем более не встреча кровников.

      – Ага, вы живете по древним правилам. Вот я-то не собираюсь вручать никому своих кнехтов даже после гибели. Они меня просто не поймут и не послушаются. Свободные люди.

      – Ты испугался!

      – Он оскорбил Повелителя! Можно я прикончу? – обрадовался Возмездие.

      – Ты не чуешъ? Он сам нарывается на гибель.

      – И при этом ставит условия. Какая разница в чем причина. Убитъ!

      – Вот это самое забавное. Умереть недолго, и я ему для того не требовался. Нет, он хочет чего-то. Сильно хочет.

      – А у меня впечатление, что ты просто хочешь умереть красиво.

      – И не надейся на легкую победу – старательно не слушая, провозгласил вождь. – Я таких мальцов в жизни много покрошил.

      – Ты громче крикни, – доброжелательно посоветовал Блор, – а то, может, кто не услышал за спиной.

      – Боги слышат все.

      – Мои мозги без участия высших сущностей еще и подсказывают о достаточно простенькой ловушке для горячих парней.

      – Даже если так, – набычившись, сказал северянин, – какая разница? Я не прошу о милости. О божьем суде.

      – Хитро, – одобрительно кивнув, согласился Блор. – Но сам подумай: на что мне сдались твои старые жены и сыновья возрастом, пожалуй, постарше меня. Это же смех один – кормить их, поить, воспитывать. И потом – что за радость победить старика? Убью – за спиной станут шептаться о бессмысленной жесткости и отсутствии почтения к старшим. Ты ведь и так мертвый. И все вы там, – Блор показал на холм с частоколом, заполненный напряженно смотрящими на беседующих.

      – Попробовать стоило, – угрюмо заявил Мур, извлекая меч.

      – Теперь можно? – напрягся Возмездие.

      – Он по-прежнему говорит, а не нападает.

      – Ничего не совершая, и успеха не достигнешь. А ежели не сумеешь, так люди видели – пытался. Так или иначе, драться тебе придется. И со мной, и с остальными. Это будет последняя битва.

      Такое случалось не часто, и словами не бросались. Лишь в самом крайнем случае, не имея иного выхода, помимо смерти, звучал клич. В последней битве принимали участие все, и никто не просил о снисхождении, бросая оружие. Они шли умирать и не давали пощады врагу. Результатом вполне могла стать гибель не только