Врата учености. Марик Лернер

привез. Ивана Зубова.

      – Зачем? – спросил я после короткого размышления.

      – Он с Московского печатного двора уволен с казенной должности, а мастер известный.

      – Зачем он мне? – спросил с расстановкой.

      Геннадий хмыкнул довольно.

      – Жалко мне ваши картины, – сказал Андрюха проникновенным тоном, прикладывая руки к груди, – брат его родной делает сейчас портрет государыни и много работает по заказам богатых людей. А тут само в руки идет. Ведь сохранится для потомков, а вы храните, прости меня господи, как мусор какой.

      Я подумал и мысленно развел руками. Может, и имеет смысл. Я-то не по заказам рисую. Пейзажи да монастыри не интересны. А галерея всякого рода представителей российского народа и через пару веков может быть любопытна. Картины не парадные, а в стиле реализма. Тут уж без подвоха, личное творчество.

      – Ладно, побеседую с ним. Только сначала на работы гляну.

      – А меня рисовал? – подозрительно спросил мой крестный сын, наставив палец на манер пистолета.

      – Даже дважды.

      – А почему не показал?

      – А никому не показываю. Баловство.

      – Хочу видеть!

      – Завтра. Нет сил сейчас искать.

      – Но обязательно!

      – Все? – спросил я Андрюху. – Больше никого в мешке не доставил?

      – Ну, еще Степанида, – без особой охоты добавил он.

      Это про младшую сестру.

      – Она зачем? – удивился я.

      – Мамаша не может здесь за всем присматривать, а человек верный и в курсе происходящего – нужен. Татьяна высоко занеслась. Авдотья при матушке осталась, а Степаниду сюда.

      – Вместо тебя, что ли? Сменяю на девку, заодно и штаны постирает.

      – Нет, – обиделся, – почему сразу издеваться.

      – А правда, куда ее?

      – Думаете, хуже матери будет? – очень трезво спросил Андрюха. – Пару лет покрутится при мне – и любого купца переплюнет. Она из сестер самая умная. Ну а пока за домом присмотрит.

      – А вот его у меня как раз и нет.

      – Так Геннадий говорит, скоро появится.

      – Ага, обещанного три года ждут. Ты платишь, а они еще просят.

      – Уже и артели ходют, выспрашивают об условиях, – подал голос бывший Керим. – Мы своего не упустим!

      Глава 7. Неудачный спор

      Он взмахнул саблей словно нехотя. Я отбил удар с лязгом. Еще одно движение, чуть быстрее, вновь звон железа. Геннадий, я даже мысленно старался не вспоминать прежнее имя, попутно превратив его просто в обычного Гену, стоял спокойно, небрежно двигая рукой, вторую заложив за спину. Третьей атаки я парировать не успел. Клинок вытянул меня поперек груди кончиком. Даже сквозь толстый кожух ощутил неприятное чувство. Дерись мы всерьез – имел бы крайне неприятную рану. А сейчас без крупного синяка не останусь. И ведь не с размаху, как бы одной кистью умудрился врезать.

      – Еще, – сказал сквозь зубы.

      – Азарта в тебе много, Михаил Васильевич, – произнес он с оттенком