Юность воина. Марик Лернер

не нужные и совсем не интересные тайны. Запрокинул голову и заметил, что рука дрожит. Горлышко стучало по зубам.

      Блор почти упал на устилающие доски мягкие одеяла и принялся старательно размеренно дышать, согласно храмовой науке. Единственное, что он взял от школы и признал полезным. Стало легче. Успокоился после десяти минут медитации и очищения души привычным ритмом молитвы. Можно продолжать грешить.

      Жгучая жидкость опять пошла в желудок, давая приятное тепло. Все-таки озноб не ушел окончательно. Это явно был не страх, а продолжение простуды. Худшее, что он может себе представить, – это болезнь в горах. Никто даже воды не согреет.

      Стоп, сказал сам себе. Какие горы? Я что, собрался здесь сидеть? Нет, конечно. Значит, надо собираться и возвращаться. Еда и что? Безусловно, ценности. Так или иначе, он обязан доставить их вместе с известием о гибели бывшего хозяина домой. Это важно. Очень. Фамильное кольцо-печатка и бумаги.

      Но это потом. Сейчас надо четко разобраться, что имеет смысл тащить с собой. Максимум два яка. Больше он контролировать не способен. Они только со стороны выглядят добродушно из-за лохматости. Хитрые, противные, зато почти не требуют ухода и жрут все подряд – траву, мох, лишайник, мелкий кустарник. Ничего, два десятка пудов груза должно хватить на дорогу, а если что – так и мясо под рукой.

      Он глотнул еще раз ароматной жидкости, поболтал флягу и, не услышав звука, отложил в сторону. Хорошего понемногу. Завернул оба трупа в коврики и, завязав веревкой, с трудом вытащил наружу. Сидеть в компании с мертвяками не то чтобы пугало, но мешало. Места в палатке было совсем немного, и ходить по телам, спотыкаясь, совершенно не хотелось.

      Хоронить, роя отдельные могилы каждому, все равно не станет. Слишком долго и муторно. Потом пригонит быка с волокушей и отвезет этих троих, как и остальных, к раскопкам. Всех в яму и подрыть вход – нормально. Звери не доберутся.

      Сейчас его занимало другое. В открытый вход светило солнце – специально так палатку ставили, чтобы с утра поднимало теплом. Можно было наконец рассмотреть, что же он такое извлек из саркофага. Нет, и так ясно, что убить могли и за одну маску, но он-то напихал вещи в два мешка. В полумраке особо не рассмотреть, да и торопился.

      Ощупывал по сантиметру внутренность саркофага, чтобы не пропустить чего-то стоящего, и даже не разглядывая кидал в кучу. Перстни с пальцев, вернее того, что от них осталось. Амулеты, украшения с одежды. Раньше она вся была расшита камнями, и нити, исчезнув, больше не держали узоров. Все осыпалось, и пришлось выгребать на ощупь.

      Все-таки выбрасывать останки мертвого на пол он не посмел. Есть граница скотству. Если бы не разломалась плита, задвинул бы назад. А так просто положил два основных куска поперек на прощанье.

      Тогда хотелось закончить поиски поскорее и убраться из неприятного места. А сейчас заело любопытство. Искать все равно ничего не требовалось. Лесничий за него постарался, повытаскав все из мешков. Наверное, так и сидел, разглядывая ценности, обалдев, пока Блор не заявился.

      Куча