Мусульманская Русь. Восток. Марик Лернер

Он встал перед строем полуодетых курсантов и, мгновенье помолчав, громко сообщил:

      – Сегодня в двенадцать ноль-ноль ночи было подписано соглашение о прекращении огня. Австрийцы приступают к выводу войск на свою территорию! Война закончилась!

      Курсанты возбужденно загудели.

      – А с нами-то что будет? – выкрикнул голос.

      – Собравшихся прямо завтра валить домой я крупно разочарую. Вы по-прежнему находитесь в армии. Прекращение огня – это еще не мирный договор. Какое-то время пройдет, и увольнять в запас будут в первую очередь старшие возрасты. Приказа о демобилизации не поступило. Так что в ближайшее время для вас ничего не изменится. Успеете получить свое звание. Это раз.

      – Тоже неплохо, – согласился еще один голос.

      – Армейской дисциплины, Зибров, – спокойно сказал майор, – никто не отменял. Заткнуться и слушать.

      – Так точно! – молодцевато заорал курсант. Когда он хотел, прекрасно умел выпучивать глаза и строить из себя недалекого парня, с утра до вечера изучающего устав. В промежутках спокойно мог продать все с себя, а заодно и с соседа. Причем тот оставался в глубокой уверенности, что сам и подал идею.

      – Занятия на завтра… в смысле на сегодня – отменяются. Можете считать день выходным, кроме находящихся в наряде.

      – Ура! – дружно взревел строй. – Майору Юнакову слава!

      – Но это не означает, что все могут разбежаться в город по девкам или нажраться самогону. Все в меру. Подведете училище – пожалеете. Еще вопросы есть? Отдыхайте.

      Он четко повернулся и направился к выходу. Команды никто дожидаться не стал, строй моментально распался на отдельные кучки.

      – Я не очень ошибаюсь, – задумчиво сказал Черемисов, – мы получили неофициальное разрешение выпить? Главное, из казармы носа не высовывать. Пошли, Ян, тяпнем.

      – У тебя есть? – с надеждой спросил моментально появившийся рядом Зибров. Он всегда знал, где можно пристроиться. Нюх на халявную выпивку у него был очень тонкий, и ошибок практически не случалось.

      – У него есть, – хлопая Яна по спине, сообщил Черемисов. – Великий день – двадцать пять лет со дня появления на свет. В каптерке спрятал? Гусева еще покличем и посидим спокойно, без остального коллектива.

      – Это не самогон, спирт медицинский. Я еще подумаю, стоит ли делиться.

      – Стоит, конечно, стоит! Давно пора опровергнуть миф о польском скупердяйстве. Ведь врут? Для товарищей ты все отдашь! Зибров, а ты почему до сих пор не принес банку с тушеным мясом? Занюхивать рукавом я категорически отказываюсь. Иди-иди. Хлеб с меня.

      – Откуда ты все знаешь? – восхитился Ян.

      – Потому что я настоящий старший сержант. Не просто так. Все знаю, все вижу и обо всем молчу. Если со мной делятся.

      – Я был уверен, что убьют, – опрокинув стакан в бездонную глотку, сказал Гусев.

      Из этого медведя можно было запросто двух Янов скроить, даром что он никогда не жаловался на рост и вес. Полтора – так точно. Именно из-за