Мусульманская Русь. Восток. Марик Лернер

помнят, получая совсем другие представления о правильном поведении в школах. А вот теперь возьмутся и за деревню всерьез. Тут уже пахнет не просто отделением религии от государства – прямым противостоянием. Начнут в школах воспитывать на подобных примерах по утвержденной программе – ой, что будет…

      – Что-что? – переспросил Белов, недослышав.

      Выкрики перекрывались дружным ревом:

      – Бог един! Право для всех одинаково! Закон един для всех!

      Тоже любопытное нововведение. Раньше я такого не слышал. Хорошая мысль. Теперь никто не сможет возмутиться. Не Аллах Акбар или еще какой Иегова. Женщины всего мира, объединяйтесь в борьбе за свои права. Не мусульманки с прочими христианками или буддистками. Все. Религия – личное дело каждого, страна едина. Оно и раньше неоднократно звучало, но не в таком виде.

      – Она кричала «женщин в судьи», – любезно сообщил я. – И еще призывала посадить на кол мешающих получать образование. Женская логика. И то, и другое одновременно. Чисто пореволюционному.

      – Сначала – в судьи, потом – в министры… – пробурчал Всесвет.

      – А потом – и в главные редакторы, – обрадованно подхватил я.

      Белов посмотрел на меня очумелым взглядом и явно задавил желание выругаться.

      – Запрещающим женщинам работать и требующим сидеть дома и заботиться только о своем господине – скажем дружно «нет»! – орал матюгальник на улице женским голосом. – У нас нет господ! Равные права!

      Толпа возбужденно взревела.

      – Щас окна бить начнут, – посетовал я.

      – Твоя тоже там? – спросил он.

      – Хотела. Внезапно Глеб засопливился. Был привлечен консилиум из моей матери и врача из детской больницы. Старые знакомства. Совместными усилиями выяснили – ничего страшного, но Любка решила сегодня посидеть с ним. Ничего, еще завтра наверстает.

      – Думаешь, не на один день?

      – Это смотря на реакцию высокого начальства. Посадят на кол Молочникова – и все успокоятся.

      – Шуточки твои, – недовольно сказал Белов, закрывая окно. Звуки стали тише, но если напрячься, можно разобрать очередные речевки. Сильно прихрамывая и опираясь на палку, прошел к столу и плюхнулся на стул. – Тебя бы на мое место.

      – Не выйдет, – злорадно сообщаю, – званием не вышел. Тут по штату не меньше полковника. Сам отдувайся.

      После переворота значительная часть чиновников фактически саботировала действия правительства или, боясь быть осужденными за свои действия, предпочитала бездействие. Откуда новой власти было взять преданных людей? Сплошной дефицит не запятнанных сотрудничеством со старым режимом. За год семнадцать тысяч уволили без права занятия государственных должностей. Этим еще повезло – некоторых сажали. Не очень много, зато с обязательной конфискацией имущества. Сложно догадаться, откуда возьмутся новые кадры? Совсем просто!

      Наше правительство и административные органы чуть ли не наполовину