Мусульманская Русь. Восток. Марик Лернер

офицера, собаку съевших на обламывании сильно возомнивших о себе. В нормальном штатном расписании максимум один, но здесь «учебка». Все это прекрасно знали, но основная масса решила с удовольствием отдыхать. Дальше фронта все равно не пошлют. Это они зря так думали. На сотню прошедших огонь, воду и медные трубы контролеров мало, но это армия. Назначаются из своих же курсантов командиры отделений и взводов – будет кому следить за порядком.

      – Не просто так прислали вас сюда командиры. Им необходим стойкий костяк в части из сержантского состава. Вы приехали не на отдых! Будете учиться. Поэтому прошу забыть вольницу и отклонения от устава. Строжайшая воинская дисциплина! И молитва! – взвизгнул майор. – Помните: «Я свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха». Только так мы победим!

      Ян от неожиданности вздрогнул.

      «О Господи! – мелькнуло в голове. – Говорил я, к шайтану это дело. Мне еще фанатика не хватает в начальстве. Крысы тыловые».

      Майор понес что-то про дух благочестия и всезнающего милосердного Пророка. Ян окончательно затосковал. Сон пропал, он с интересом сам с собой поспорил – как быстро его вышибут отсюда, и один ли он такой. Достали уже умники. Как призыв – так всех: гражданин обязан служить в армии. А чуть что – одни граждане первого сорта, другие второго. Почему-то первые от вторых ждут великого патриотизма. Научись сначала не считать себя заранее высшим – и будет тебе уважение. В окопах от этого быстро излечиваются. Там ценятся дела, а не слова. Там еще и атеистов не бывает. Как начнется обстрел, так все вспоминают про молитвы. Не стандартные – от души.

      Строй неожиданно заворчал. Негромко, но с нехорошей интонацией. Ага, не только его достал придурок. Ребята все битые, жизнью тертые и бояться краснобаев даже в погонах отучились. В другом месте могли и отделать за милую душу. Охаивания и нотаций особо терпеть не станут. Догадался тоже проехаться по почитанию святых и предков. У саклавитов это норма, никакими проповедями не уничтожить. Коран только кажется достаточно прямолинейным и однозначным писанием – вся тонкость заключается в его истолковании. Реформаторские потуги Кагана слишком многим пришлись не по душе.

      Майор понял, что его занесло, и, обращаясь к Яну, требовательно спросил:

      – Вы согласны?

      Наверное, решил, что как каждый нормальный новобранец послушно подтвердит. Кому охота спорить с начальством?

      – Никак нет, – лениво ответил тот, делая наивное лицо. – Мы, католики, очень уважаем святого Георгия. Он тоже военный был.

      Он бы этого никогда вслух не произнес, однако образованные правоверные прекрасно и намек поймут. Святого Георгия изображают побеждающим дракона, и лет двести он в любом костеле в Сибири висит, в обязательном порядке. Кого католики подразумевают под видом дракона, желающий без труда догадается. Но прямо – ни-ни! Традиция. Придраться не к чему.

      Сзади обрадованно заржали в несколько голосов. Майор мазанул бешеным взглядом,