Шапка live, или Искусство выживания. Олег Рой

именно у всех проблемы… – гнул свою линию Ашот. – Это кто? – он оглянулся на дверь.

      В кабинет, быстро цокая ножками-вермишельками, вошла Плотва, в миру Эльвира Плотвина. Сегодня она отличилась особенно облегающего фасона платьем, обтягивающим ее широкие бедра, узкую талию и полное отсутствие груди. Декольте показывало передние ребрышки между двух сосков. Длина платья была вполне приемлемой, до середины тощеньких ляжек. Вышагивала девушка в серебряных лабутенах, в руке болталась сумочка, годная для ношения мини-косметички и плоского смартфона.

      У Плотвы имелась потрясающая особенность – она была абсолютно асексуальна. То есть ни в одной компании, ни у одного зооморфа, несмотря на количество выпитого, она не вызвала желания прислонить ее к стенке бара, ресторана или квартиры… Уж насколько сокурсники по журналистскому факультету отличались повышенной тягой к противоположному полу, все равно на Плотву никто не польстился даже при отмечании в общежитии Нового года. Но Плотва не унывала. Она была уверена в своей исключительности и ждала принца.

      – Это Эльвира Плотвина, моя однокурсница. Но все зовут ее Плотва.

      – Мне обещали съемки! – с ходу начала качать права Эльвира.

      Ближайшая подруга смотрела на Красную Шапочку с укором невинной жертвы, которой французский палач выжег на плече лилию, а прекрасным графом при этом даже не пахло.

      – Но Эльвира, все решают продюсер и папа…

      При появлении девушки взгляд Ашота Израилевича стал похож на тот, которым месяц назад продюсер смотрел на Красную Шапочку, только более плотоядным. Мужчина вскочил и поцеловал Эльвире руку. Осанкой Ашот походил на Панду на пенсии и еле доставал до плеча Плотвы. Зато летний шелковый костюм на нем выглядел на все пять тысяч долларов, которые он и стоил, и Плотва это оценила.

      – Девушка, у вас потрясающие внешние данные. Где вы были раньше?

      – Я вместе с Красной Шапочкой учусь, в одной группе на факультете журналистики. Только я мечтаю стать кинокритиком или вести свою колонку в глянцевом журнале, как мама Ольги.

      – Вы идеал современной женщины, – восхитился Ашот Израилевич. – А вы умеете готовить?

      – Как бы сказать… – замялась Плотва, явно наслаждаясь произведенным эффектом, – готовить мне не приходилось. У нас либо папа, либо домработница…

      – Само совершенство! – не прекращал восхищаться продюсер.

      – Лев Львович обещал снять меня в эпизоде, – весело лепетала Плотва.

      Не переносящий отсутствия внимания к своей персоне, Брюковкин откинул назад львиную гриву и поправил джинсовую куртку.

      – Она умеет отращивать хвост в воде. Хочу использовать ее в сцене в болоте.

      – Я согласна сниматься бесплатно, – затараторила Плотва. – У меня мама богатая, она акула по своей сути…

      – Совершенство! – Кажется, Ашот Израилевич всхлипнул от избытка чувств.

      Внутренняя Богиня Красной Шапочки тяжко вздохнула: «Останемся мы без аванса».

      – Не факт, – заметил Разумей Занудович, –