Юмор. В штанишках и без. Дмитрий Коробков

o

      Полметра под уровнем моря

      Степан впервые приехал на средиземноморье. Его распирало от гордости за самого себя. Теперь он сможет в любой разговор с мужиками из гаражей вставить свою фразочку: «А вот помню, был я за границей…»

      Мужики-то из гаражей дальше тёщиных деревень совсем не выбирались. Степан почти во всём себе отказывал. К тёще ездил на электричке зайцем, бензин экономил. Жену заставлял преодолевать турникетные препятствия. Устроился на вторую работу, – сторожем в свих же гаражах. Жене сказал:

      – Я мир увидеть должен! Себя миру показать. А то с твоей мамашей, дальше картофельных грядок, носа и не высунешь. Сама с ней сиди в её тьме тараканьей, а я поеду на цельную неделю по заграничным курортам отдыхать.

      – Да, слава Богу! Я хоть на электричке спокойно проеду, – по билету. А не буду козлом скакать через заборы с турникетами.

      – Темнота! Это ж – «Паркур» – новое теченье моды!

      – Как парить кур я и без твоего теченья лучше знаю! Езжай, мож успокоишься.

      На том и порешили. Жена поедет к матери в деревню – огород копать, картошку сажать, а Степан – бороздить морские просторы зарубежья.

      Надев на нос тёмные очки, бейсболку, оставленную кем-то на стуле в ресторане, Степан вышел к пальмам. Из-под спортивных штанов торчали тапки в клеточку. «Надо бы шлёпки прикупить, – подумал он, засовывая руки в широкие карманы растянутых штанов, – может ещё шорты? Нет, это слишком, у меня плавки новые, хватит». Закатав рукава рубашки, он перебросил через плечо полотенце, направившись к морю. Ему не терпелось покорить заграничный берег. Раздевшись до новых модных плавок, в виде шорт с карманами Степан с разбега нырнул в воду. Обрызганные иностранки, чей язык ему был не понятен что-то пробухтели восторженному ныряльщику. Довольный собой, он, показав им большой палец своей руки, погрёб к берегу.

      На пляже, Степан решил опробовать свой пластиковый браслет из отеля, который сулил ему пребывание в коммунизме. Не оставаясь равнодушным к условию проживания: «Всё включено», он подошёл к стойке бара.

      – Пива, два! – громко озвучил Стёпа свои потребности, подкрепляя сказанное, тряся двумя пальцами руки с браслетом перед самым носом иноземного бармена.

      Взяв два бокала, один он осушил сразу, а со вторым сел за столик. Над морем барражировали туристы – парашютисты, привязанные к катеру как воздушный змей. Два катера попеременно курсировали влево, вправо. Иногда они чуть притормаживали, опуская парашютиста к самому морю – коснуться воды ногами. Потом катер ускорялся, выдёргивая туриста из воды снова в воздух, как карася на удочке.

      Две немки, за соседним столиком, живо обсуждали эти купания. Степан, заметив их интерес к аттракциону, решил привлечь к себе внимание Запада.

      – Эй, фрау, как Вас там? Зеешь, я щас воспарю, флигель! – школьные знания немецкого языка вырвались из Степана, наконец, найдя себе применение.

      Те переглянулись. Но Степан уже, непоколебимый в своём решении, вновь направился к стойке бара.

      – Повтори! – сделал он круг в воздухе рукой, показав два пальца.

      Бармен налил ему бокал.

      – Нох! Цвай! – Степан снова стал трясти рукой, протягивая к бармену свои пальцы.

      Тот налил второй. Стёпа выпил оба залпом. Крякнул, шлёпнув себя ладонью по животу, он отправился к причалу. «Ну, будет что рассказывать в гаражах, – предвкушал он свои байки по возвращении».

      – Ты, слышь, макни меня в воду, понял? – говорил он парню на катере у лебёдки с парашютом, отсчитывая купюры.

      – Понял, понял, – кивал тот головой, – макнуть.

      Степан, с видом бывалого, вальяжно развалился в катере. На борт поднялись ещё несколько человек. Муж с женой, две молодые девушки в компании парнишки. Катер отчалил.

      – Я первый! – огласил Стёпа всем своё решение.

      Аттракционщик выдал ему специальный пояс с лямками.

      Катер мчался по морю, разбивая волны. Интенсивная качка с залетающими брызгами растрясли пивной баллон Степана.

      – Слышь, малый, – обратился он к парню у лебёдки, – ты меня поглубже окуни и подержи подольше, очень надо! Многозначительно скривил он физиономию, протягивая дополнительную плату за удобства.

      Тот кивнул и прокричал что-то своему напарнику, управляющему катером. Лебёдка стала раскручиваться. Степана уносило ветром прочь от катера и от морской волны.

      – Во-о! Бляха муха! – разнеслось над Средиземным морем.

      Однако восторг продолжался недолго. Два литра пива неумолимо стремились наружу. Вдали от людских ушей Стёпа матерился, делая ногами странные движения. Его выпученные глаза были не в силах любоваться красотой пейзажа. Внезапно появилось жгучее желание распылить над морем содержимое своего мочевого пузыря: «Авось не заметят? А если заметят? Стыд то, какой! Вся Европа сейчас на него смотрит…» и он стал терпеливо ждать обещанного макания. «Наконец-то! – заметил он снижение».

      – Давай,