Афанасий Никитин. Повелитель ящериц. Евгений Гаглоев

а сами вовсю от любви сохнут!

      – Тебе виднее, – с уважением произнес Афанасий. – Я не такой спец в любовных делах!

      Сема с важным видом кивнул. А потом мальчишки расхохотались, да так, что привлекли внимание полицейских. Увидев, что дежурный на них косится, Афанасий тут же примолк.

      – А твоя мама полетит на этот конгресс на Симплеяду? – спросил Сема.

      – Не знаю, – пожал плечами Афанасий. – Сомневаюсь, что ей сейчас есть до него дело.

      – Если полетите, я попрошусь с вами! Курорт Гвендолин – замечательное место, по телевизору его постоянно рекламируют. Он принадлежит отцу Мартины, значит, и она там появится. Тут уж я своего шанса не упущу. Лишь бы бабушка меня отпустила.

      – Удачи тебе, – кивнул Афанасий. – Твоя бабушка такая строгая, я сомневаюсь, что она отпустит тебя дальше двора!

      – Какая милая собачка! – вдруг воскликнул Сема, мгновенно позабыв о своей внезапной любви.

      Афанасий проследил за его взглядом. Сема обожал собак. Абсолютно всех пород и размеров, он готов был тискать и гладить как маленького терьера, так и здоровенного ньюфаундленда. На этот раз его внимание привлекла потешная болонка белого цвета. Быстро семеня короткими лапками, собачка, больше похожая на пушистую мягкую игрушку, неслась по коридору полицейского участка, держа в зубах небольшой продолговатый предмет. На ней был клетчатый жилет с кармашками и специальными ручками для переноски.

      Сема принялся присвистывать и щелкать пальцами, пытаясь привлечь ее внимание, но собачонка даже не взглянула в его сторону. Она проскочила между ногами рослого полицейского, который как раз вышел из ближайшей двери, и скрылась из вида. Афанасию показалось, что собачонка точно знает, куда направляется.

      И тут он понял, что именно она тащила в зубах. Разрывную гранату. Похожие устройства использовали археологи из команды его мамы, когда им нужно было производить раскопки в скалистой местности. Он тут же вспомнил и слова Кемаля Маратовича о белой болонке, каким-то образом причастной к побегу Мурены из тюрьмы.

      – У нее граната! – завопил Афанасий, холодея от дурного предчувствия.

      – Что?! – округлил глаза Сема.

      – Ложись! – Афанасий схватил приятеля за плечо и толкнул его на пол. Затем сам свалился со стула и закрыл голову руками.

      Мгновение спустя за стеной прогремел взрыв такой силы, что пол под мальчишками содрогнулся. С потолка свалилось несколько светильников, в стене образовался большой пролом. Дверь, за которой скрылась болонка, сорвало с петель и вынесло в коридор.

      Из дыры в стене повалил густой дым и клубы пыли, показались языки пламени. Суматоха в участке усилилась, крики стали звучать еще громче.

      Мгновение спустя из пролома показалась Мурена Амбассадорская собственной персоной. За ручки, словно хозяйственную сумку, на сгибе локтя она держала ту самую болонку, которая выглядела очень довольной. В другой руке бандитка сжимала миниатюрный бластер. Видимо, вытащила его из одного из карманов жилета