Имидж напрокат. Дарья Донцова

доктора поползли вверх.

      – Евлампия, – скоренько уточнила я.

      – Сядьте на кровать, обопритесь о подушки, – скомандовала Наталья Федоровна, – мне нужно вас послушать.

      Я покорно выполнила ее распоряжение. Доктор приложила к моей груди фонендоскоп, и тут Фира, до сей поры спавшая под подушкой, начала громко выводить:

      – Хр-хр-хр-р-р… хр-хр-хр…

      На лице врача отразилась тревога. Надо сказать, Фируша у нас мастер художественного храпа, ее рулады поражают могучей окраской звука и разнообразием мелодий.

      – Фр-р-кхе-кхе, ш-ш-ш, – сменила пластинку мопсиха, – уф, ух, уш, р-р-р-р.

      Наталья Федоровна уронила фонендоскоп.

      Я топнула локтем подушку, под которой с комфортом устроилась собака, и улыбнулась:

      – Что-то не так?

      – Все чудесно, – пробормотала кардиолог. – Ну-ка, еще разочек! Дышите… не дышите…

      Я набрала полную грудь воздуха.

      – Х-х-х, ш-ш-ш, кха-кха-кха, и… и… и… а… а… кха-кха, – выдала Фира.

      – Лежите, не шевелитесь, – испуганно велела врач и унеслась.

      Я схватила телефон и отправила Кате эсэмэску. Спустя пару мгновений в палату вошла подруга.

      – Ну, что сказали врачи?

      Я вытащила из-под подушки Фиру, которая, даже не открыв глаз, продолжала сладко спать.

      – Фирундель идеально воспроизвела бронхиальный спазм, доктор умчалась в ужасе. Думаю, сейчас она вернется и притащит гору шприцев. Убери мопсиху.

      Катя вынула из кармана телефон, быстро понажимала на экран и велела сыну:

      – Кирюша, принеси саквояж… Ну так достань ее! Хорошо, тащи вместе с Мусей…

      – Можешь назвать столицу государства Тувалу? – спросила я у подруги.

      – Есть такое? – удивилась Катюша.

      Я обрадовалась и встала. Значит, нас уже двое. Всегда приятно знать, что ты не самая глупая в семье.

      Дверь начала открываться.

      – Кирюша! Наконец-то! Сколько можно тащиться из холла в палату? – укорила парня Катя.

      Створка распахнулась полностью, и я увидела незнакомого доктора в сопровождении кардиолога Натальи Федоровны. Катя, державшая на руках сопящую Фиру, быстро запихнула ее под свой трикотажный пуловер и вмиг превратилась в беременную даму, месяце этак на девятом.

      – Где больная? – сурово осведомился муж-чина.

      Я помахала ему рукой:

      – Тут.

      – Можете стоять? – спросил эскулап.

      Напрашивался ответ: «Вы же видите», но я сказала:

      – Совершенно спокойно.

      – Почему в палате посторонние? – помрачнел медик.

      – Я хирург, – ответила Катя.

      – И что у больной сломано? – уточнил доктор. – Рука? Нога?

      – Не травматолог, – пустилась в объяснения подруга, – я эндокринолог. И…

      Но дядька не дал Катюше договорить.

      – Только проблем со щитовидкой нам здесь не хватает. Почему вы стоите?

      Я поняла, что вопрос адресован мне.

      – А надо сидеть?

      – Лежать, – отрезал врач, – молча и тихо. Понимаете, в каком вы состоянии?

      – Ну,