Квартал Тортилья-Флэт. Консервный ряд (сборник). Джон Стейнбек

этого выхода, его друзья уже пылали филантропическим жаром. Они осыпали его похвалами. Их лица лучились добротой. Пабло высказал предположение, что денег в тайнике наверняка гораздо больше, чем сто долларов.

      Когда их восторг несколько улегся и превратился во вдохновляющий энтузиазм, они перешли к обсуждению дальнейших действий.

      – Мы должны следить за ним, – сказал Пабло.

      – Но я следил за ним, – возразил Пилон. – Наверное, он ходит туда ночью, и его легко потерять из виду. А по пятам за ним не пойдешь. Собаки охраняют его хуже всяких чертей. Это будет нелегко.

      – Ты приводил ему все доводы? – спросил Дэнни.

      – Да, все.

      В конце концов выход нашел Хесус Мария, этот гуманнейший из людей.

      – Это трудно, пока он живет в своем курятнике, – сказал он. – Ну а если он будет жить здесь, с нами? Либо наша доброта заставит его заговорить, либо нам будет легче заметить, если он куда-нибудь уходит по ночам.

      Друзья долго взвешивали это предложение.

      – Иногда ему в ресторанах дают совсем хорошую еду, – задумчиво произнес Пабло. – Я сам видел у него бифштекс, в котором не хватало только самой чуточки.

      – Там, может быть, даже двести долларов, – сказал Пилон.

      У Дэнни нашлось возражение:

      – Но как же собаки… он ведь приведет с собой собак.

      – Это хорошие собаки, – сказал Пилон. – Они делают все, что он им говорит. Ты можешь отделить чертой угол и сказать: «Пусть твои собаки не выходят за эту черту». Он им объяснит, и собаки не будут оттуда выходить.

      – Как-то утром я встретил Пирата, и он нес половину пирога, только чуть подмоченного кофе, – сказал Пабло.

      Вопрос был улажен. Дом превратился в комитет, а комитет навестил Пирата.

      В курятнике стало очень тесно, когда они все в него забрались. Пират пытался скрыть свою радость за ворчливым тоном.

      – Погода стоит плохая, – начал он светскую беседу. И потом: – Может, вы не поверите, а я снял с шеи Рудольфа клеща величиной с голубиное яйцо. – Затем он презрительно отозвался о своем доме, как подобает хозяину: – Он слишком мал, – сказал он. – И недостоин того, чтобы принимать в нем друзей. Только здесь тепло и уютно, особенно собакам.

      Тут заговорил Пилон. Он сказал Пирату, что тревога за него убивает его друзей; но если бы он согласился жить у них, они снова могли бы спать со спокойной совестью.

      Это потрясло Пирата. Он поглядел на свои руки. И он поглядел на своих собак, ища утешения и поддержки, но собаки отводили глаза. Наконец он стер счастье со своих глаз тыльной стороной ладони и вытер руку о свою большую черную бороду.

      – А собаки? – спросил он тихо. – Вы и собак зовете? Моим собакам вы тоже друзья?

      Пилон кивнул:

      – Да, мы зовем и собак. Для собак будет отведен целый угол.

      Пират был гордым человеком. Он боялся, что не сумеет держаться с должным достоинством.

      – Уходите пока, – сказал он умоляюще. – Идите пока домой. Я приду завтра.

      Его друзья понимали,