Ты прекрасна!. Киран Крамер

Лорел-стрит тоже стояли весьма внушительные дома, может быть, не такие вычурные, как на Герон-авеню, но крепкие и основательные, что свидетельствовало о достатке их обитателей.

      – Красиво здесь, – пробормотал Генри, когда они проехали мимо небольшого пансиона, во дворе которого были расставлены розовые пластиковые фламинго.

      – Мне тоже нравится, – совершенно искренне сказала Лейси.

      Забавное место – городок Индиго-бич на острове Индиго. Неудивительно, что люди стекались сюда чуть ли не со всей Америки.

      После Лорел-стрит следующей улицей, параллельной Герон-авеню, была Калико-стрит. К ней прилегали болота и соленый залив. На Калико находились начальная школа, небольшая клиника, кабинет дантиста и приют для бездомных животных. Но в основном здесь стояли скромные кирпичные или обшитые досками дома, где жили те, кто зарабатывал себе на жизнь тяжким трудом.

      Калико-стрит вела к пристани и яхт-клубу. Здесь иногда попадались дома на колесах. И имелось одно недостроенное бетонное сооружение – Лейси не смогла определить его назначение.

      В дальней части острова виды были такими же захватывающими, как и виды на океан. Через узкий залив протянулся мост, и повсюду стояли лодки и яхты – и на стороне Индиго-бич, и на противоположной. А с материковой стороны стояли в доке два рыболовецких траулера.

      – Я рад, что мы сюда приехали, – сказал Генри. – Мне здесь нравится. Я бы хотел остаться здесь навсегда.

      У Лейси заныло сердце.

      – Я тоже, милый, – прошептала она.

      – А нам обязательно отсюда уезжать, ма?

      Лейси осмотрелась. Солнечные лучи отражались от зеркальной поверхности воды. Ей здесь очень нравилось. Она снова на Юге. Снова дома. Именно на этом участке атлантического побережья были ее корни. Ведь здесь родился ее отец…

      – Пожалуйста, найди дом, в котором мы могли бы жить, – сказал Генри. – Я хочу покрасить свою комнату как футбольное поле. И хочу собаку. Мы с ней будем каждый день бегать по берегу.

      Лейси хотела того же для своего малыша. Желала этого так сильно, что у нее задрожали пальцы, сжимавшие руль.

      – Я обязательно уложу тебя в твою собственную постель, которая будет стоять в твоей комнате, в твоем доме. В нем будет коричневая входная дверь и будут цветы в синих глиняных горшках по обеим сторонам от нее. Ты вырастешь в этом доме, а когда станешь взрослым мужчиной и уйдешь в большой мир, чтобы вершить великие дела, я буду тебя ждать. Потом ты вернешься, и мы встретимся. Ты, наверное, женишься и приведешь в наш дом жену и детей.

      Генри улыбнулся.

      – Ненавижу девчонок. И я никогда тебя не оставлю.

      – Тебе так нравится мое шоколадное печенье?

      – Ага, – кивнул малыш.

      – Наверное, нам придется начать с квартиры. Точнее – с квартирки. Маленькой. Но тем больше будет радости, когда у нас, наконец, появится дом.

      Малыш взял ее за руку. Его ладошка была горячей и влажной.

      – Ма, мне хотелось бы поплавать с дельфинами, которых я сегодня видел.

      – Мне тоже.

      – Значит,