Убийство моей тетушки. Убить нелегко (сборник). Ричард Халл

вот таким образом я приучал его все дольше и дольше сдерживать себя – ведь, вполне вероятно, потом придется ждать определенное время, пока тетя не отправится осуществлять мой план. Причем в этот знаменательный день мне разумнее будет покинуть дом заранее, задолго до нее – ведь мы помним, что на меня не должно лечь и тени подозрения! Вот потому Так-Так и учится железному самообладанию. Только однажды ему случилось нарушить дисциплину – когда Этель, видимо охотившийся где-то в окрестностях, проник в зону наших действий и стащил приманку. Я его поначалу не заметил, зато Так-Так отлично все видел. Бедный пекинес закатил душераздирающую сцену, и, положа руку на сердце, его нельзя в этом винить. В безумной, отчаянной решимости предотвратить кражу своей законной собственности, да еще существом, не способным оценить ее тонкой прелести, песик чуть не укусил меня.

      К тому же я сегодня, как на грех, проявил досадную небрежность, заставив Так-Така томиться без команды слишком долго – настолько долго, что сам упустил нить репетиции и мысленно отвлекся. Даже, очевидно, задремал на траве. И вдруг услышал чьи-то шаги, причем шаги эти застали меня совершенно врасплох, и от неожиданности я отпустил поводок с Так-Таком на другом конце. В ту же секунду маленький храбрец вылетел на дорогу – прямо под тяжелые башмаки фермера Уильямса!

      – Ах вот оно что, – донеслось до меня его бормотание. – Значит, здесь мистер Эдвард. Надо же, никогда бы не подумал, что ему нравится так проводить утро.

      Тут я на слух определил, что он повернулся спиной к живой изгороди и стал заигрывать с собакой:

      – Ах ты, малявка, ах ты, дьяволеныш, ты что ж это мне под ноги бросаешься? В другой раз могу тебя зашибить, а я не хочу тебя зашибать – хоть ты мне и не нравишься, а, ей-богу, не хочу!

      При этих словах фермер, наверное, присел на корточки, чтобы почесать Так-Така за ухом, а тот, естественно, решил, что он собирается вырвать кусок его, Так-Таковой, законной добычи прямо у него из пасти. Во всяком случае, продолжил Уильямс так:

      – А это еще что такое? Печенье, что ли? Как это тебе удается находить выпечку в траве? Раз твой хозяин крепко спит, не может же он одновременно бросать тебе лакомства. Значит, он тебе его кинул только что, прямо перед тем, как я вылез из Лощины на дорогу, а потом тут же уснул за одну минуту – да меньше, чем за минуту! Ну и дела. – Уильямс помолчал. – Ну, ладно, ладно, не возьму я твое печенье, а с твоим хозяином мы позабудем все, что наговорено о коровах и заборах, так что просто желаю тебе доброго здоровья, приятель. Если когда-нибудь решишь заглянуть ко мне, бурая козявка, получишь от меня такой же привет, как любой честный гость в моем доме: «Входи, мол, песик, чувствуй себя как дома, пей-ешь сколько влезет!»

      Как я догадался, причем к собственному удовольствию, Так-Так, видимо, пренебрег его жалкими попытками душевного сближения – точнее, он попытался выбить из фермера реализацию предложения насчет «сколько влезет» прямо здесь и сейчас. Я со