Вариант «Севастополь». Комбат Найтов

не знаешь? Где «ваше высокопревосходительство» потерял?

      – В тысяча девятьсот семнадцатом году, в феврале месяце, данное обращение было отменено указом Временного правительства России. После добровольного отречения от трона императора Николая Второго, Романова.

      – Какого отречения? – тихо вымолвил старичок, хватаясь за сердце. Подбежавший адъютант Железнов подхватил его под руку и провёл к креслу. Сергей достал аптечку и подал таблетку нитроглицерина.

      – Возьмите под язык, сейчас полегчает!

      – Где вы, милостивый государь, такого франкмасона достали! Ишь, вольтерьянцы, разболтались! На тысячелетнюю Русь руку подняли! На государя-императора!

      – Я здесь ни при чем, господин адмирал. Это ещё до меня было, почти сто лет назад.

      – Вот, Михаил Петрович, его документы! Сергей Юрьевич, дайте бумагу!

      Адмирал отставил руку и откинул голову, чтобы прочесть документ. Затем отдал его Железнову:

      – Прочти, милейший.

      Тот прочел, с датами. Адмирал долго смотрел на пол. Затем поднял голову и сказал:

      – Враки!

      Тогда Истомин вытащил из кармана цветные фотографии, сделанные у Зимнего дворца.

      – Вот, ваше высокопревосходительство. Господин Бутаков и ваш покорный слуга были там. Теперь там музей. А вокруг Содом и Гоморра. Сие правда, ваше высокопревосходительство.

      – Дай-ка, милок, ещё одну пилюлю! Полегчало! – он протянул руку Сергею, который положил в неё ещё одну маленькую таблетку нитроглицерина. – Вестовой! Чаю! Ну-с, что тут у вас?

      – Разбираем Крымскую войну 1853–1856 годов. Сергей Юрьевич соблаговолил собрать всё, вместе с картами и планами сражений.

      – Ну-ка, ну-ка! Не разберу, меленько написано!

      Сергей поменял масштаб.

      – Вот, значительно лучше.

      Приходилось, конечно, постоянно двигать страницу по экрану. Спустя час стало видно, что адмирал устал. Старый он уже! В следующем году его не станет.

      Он откинулся в кресле и прикрыл лицо руками.

      – Как вы себя чувствуете, милейший Михаил Петрович? – спросил его Корнилов.

      – Как может чувствовать себя человек, который узнал, что он опоздал и уже ничего сделать не может?

      – Это не совсем так, господин адмирал. Время ещё есть. У нас появилась бронегруппа, пять единиц. Самых современных. Причем современных мне и опережающих всю технику вашего времени на сто пятьдесят лет. Все они вооружены четырехдюймовым орудием с дальностью стрельбы четыре версты прямой наводкой. А осколочно-фугасным снарядом до шести верст. С практической скорострельностью десять выстрелов в минуту. Имеющимся боезапасом мы можем серьёзно помешать выгрузке в Балаклаве, если не полностью уничтожить вражеский флот и десант. А насчет остального? Переправим сюда нужных людей, поможем реорганизовать науку и промышленность. Нам не привыкать. Тем более что многие сейчас хотят перебраться в более спокойные времена. И если помочь таким «переселенцам», то можно много избежать