Запасной мир. Анатолий Дроздов

яиц.

      – А за силли?

      – Откормленного гуся или откормленного поросенка.

      – Сапоги! – указал я пальцем.

      – Десять силли, – погрустнел лавочник. – Если новые.

      – Куртка?

      – Такая, как на вас, не меньше пяти силли, поношенная – дешевле. Рубашка из домашнего полотна – один силли. Но если шить самому, обойдется в пять пенни.

      – А кружева?

      Зак глянул на меня с удивлением.

      – Добрые кружева из Бранта стоят крону за пядь. Это при ширине в три пальца. Если в пять, то две кроны.

      Блин! А я их оторвал и выбросил. Теперь понятно, почему рыженькая смотрела с изумлением. Маркитантка не зря прятала одежду. Самое ценное я оставил на месте схватки. Хотя бы сапоги с разбойников снял…

      – Аванс дадите?

      Лицо лавочника вытянулось.

      – У меня плохо с деньгами – сильно потратился. Дать аванс не могу. Зато в мастерской вы будете жить бесплатно, пользоваться всем, что там есть, – тоже.

      – Мне не хватит на еду. Ей, – я ткнул пальцем в Мирку, – нужно мясо. Каждый день.

      – Как называется ваш зверек? – заинтересовался лавочник.

      – Горностай.

      – Я могу его купить. Дам хорошую цену. Крону, скажем…

      Мирка возмущенно тявкнула.

      – Я не торгую друзьями, мастер Зак!

      Лавочник развел руками. Я сгреб монеты в кошель, завязал его и бросил в сумку. Повернулся к двери.

      – Мастер Айвен!

      Я нехотя обернулся.

      – Давайте так. Вы исправите десяток пистолетов, покажете их мне и, если работа меня устроит, получите крону. Этого хватит на питание вам и ему, – старик показал на Мирку.

      – Ей, – поправил я. – Миранда – девочка. Я принимаю ваше предложение, мастер Зак! Но у меня будут условия. Первое: мы закрепляем договор на бумаге. Второе: я присутствую при сдаче оружия в арсенал.

      Лицо лавочника поскучнело.

      – Зачем это вам?

      – Думаю, исправный пистолет стоит больше кроны.

      – Это если новый! – возразил старик. – К тому же у гленского оружия калибр на линию меньше, для них требуются свои пулелейки. Больше двух крон не дадут.

      Я хмыкнул. Лавочник понял, что проговорился, и насупился.

      – Не доверяете старому Заку, мастер?

      – Ни капельки! – признался я.

      – Потому что вы не местный. В Иорвике все меня знают. Говорите: вы чужестранец? Откуда приехали? Зачем?

      «Ишь ты! – подумал я. – Допрос. Политическую статью шьет!»

      – Спросите об этом съёрда Оливера. Сегодня я спас ему жизнь и его дочери – тоже. На пути в Иорвик на них напали разбойники. Я подоспел вовремя. Съёрд обещал мне покровительство.

      Мне его не обещали, но Зак этого не знал. Спрашивать не побежит: побоится. Лавочник вздохнул и достал из-под прилавка чернильницу и лист рыхлой серой бумаги. Затем на свет явилось гусиное перо – самое настоящее, аккуратно подстриженное. Писал старик быстро. После того как я дважды поставил «Ivan», Зак оторвал по линейке мой экземпляр, затем – свой, остаток бумаги прибрал. Похоже, здесь она ценится.

      – Тибби! – кликнул Зак, закончив.

      В