Руигат. Схватка. Роман Злотников

Впрочем, это стало ясно не одному Бенолю, но остальные ясно осознавали гигантские трудности, которые необходимо преодолеть для того, чтобы только попросить помощь. Поэтому они, планомерно рассмотрев этот вариант и придя к выводу о его полной неосуществимости, выкинули подобные мысли из головы. А вот Алый Беноль – нет.

      Первая встреча с теми, к кому великий ученый Киолы собирался обратиться за помощью, закончилась дракой, да что там дракой, настоящим боем, во время которого противники изо всех сил старались убить друг друга. Голыми руками, поскольку никакого оружия у них в тот момент не оказалось. А что еще можно было ожидать от встретившихся лицом к лицу русского офицера войск НКВД, немца эсэсовца, американского еврея и японского адмирала, лично разработавшего план нападения на Перл-Харбор? Да еще только-только вырванных из самого пекла войны. Так что первая попытка Алого Беноля привлечь их к сотрудничеству в рамках своего проекта разлетелась, так сказать, вдребезги пополам.

      Однако по прошествии некоторого времени, после того, как все четверо окунулись в общество Киолы и некоторое время пожили в нем, им стало ясно, что проект по возвращению Потери, который продвигала и воплощала в жизнь Симпоиса – руководящий орган планеты, составленный из наиболее успешных и талантливых ученых, архитекторов, артистов и спортсменов, не принесет ничего, кроме новой потери. Причем еще более тяжелой. Потому что та, первая, для большинства населения была неочевидна, хотя вина за нее лежала на них самих. Ну как же, они же во всем следовали самой гуманной цивилизационной парадигме, точно и верно сформулированной великим Белым Эронелем! Кто же мог знать, что спустя тысячелетия они столкнуться с таким?! Совсем как когда-то Европейский Запад, пройдя извилистый путь, полный крови, и переварив племена и народы, разрушившие Римскую империю, наконец-то обратился к истинно христианским ценностям и дремотно замер в стремлении достичь благодати… До того момента пока на немецкое, английское и французское побережья не спрыгнули с бортов драккаров косматые варвары в рогатых шлемах, и не застучали по мостовым городов бывших североафриканских и испанских провинций бывшей Римской империи копыта арабских скакунов. Как оно всегда и случается с цивилизациями, обменявшими стойкость и готовность отвечать насилием на насилие, на комфорт и кажущуюся безмятежность жизни. Европа ответила на этот вызов появлением образа рыцаря, христианского воина, способного беспощадно разить врагов, но связанного обетами и моральным кодексом, в котором, попирая основной принцип своей религии «непротивление злу насилием», последнее – благословенно позволялось. В Киоле же – возникли Избранные. Однако они, в отличие от крестоносцев, по-прежнему являлись адептами пацифизма. И лишь четверо землян, неожиданно – в том числе и для себя самих – появившихся на этой планете, могли понять, насколько этот, рожденный местной цивилизацией инструмент не соответствует предложенным условиям задачи…

      – С