В расцвете рыцарства (сборник). Роберт Стивенс

Чарльза и тихо сказала:

      – Вот она, если вы хотите ее!

      – Хочу?

      О, это было уже чересчур! Теперь Брендону уже было мало руки, он должен был иметь все, все! Поэтому он вдруг схватил принцессу в свои объятия с такой необузданностью, что она испугалась.

      – Прошу вас, оставьте меня! Не теперь, сжальтесь, Чарльз… о, не надо… не надо… Матерь Божия, прости мне!

      Но тут женская стыдливость Мэри уступила бурному натиску его страсти, она упала к нему на грудь, обвила своими белыми руками Чарльза за шею и стала целовать его. Высокорожденная, знатная принцесса платила слепому Амуру ту же подать, что и самые простые девушки из народа, словно вовсе не кровь пятидесяти королей сделала ее губы такими красными и сладкими!

      Брендон держал некоторое время девушку в своих объятиях, а затем упал перед ней на колени и спрятал лицо в складках ее платья.

      – Да поможет мне Небо! – воскликнул он.

      Мэри провела рукой по его волосам, ласково откинула волосы с его лба и нежно шепнула:

      – Да поможет Небо нам обоим, потому что я люблю вас!

      Чарльз вскочил и бросился вон с криком:

      – Пустите, пустите меня… молю вас!

      Мэри последовала за ним до двери. Когда Чарльз обернулся, то увидел, что она стояла, закрыв лицо руками.

      Брендон вернулся и сказал:

      – О, я не хотел заводить это так далеко, и если бы вы сами не подтолкнули меня, то никогда… – но тут Чарльз вдруг вспомнил, с каким презрением относился он всегда к Адаму за то, что тот старался свалить всю вину на Еву, и продолжал: – Нет, это неправда! Тут виноват я один! Я должен был уже давно уехать.

      Взор Мэри был прикован к полу, слезы неудержимо лились из ее глаз по разгоряченным поцелуями щекам.

      – Никто здесь не виноват, ни вы, ни я, – пробормотала она.

      – Нет, нет, тут нет вины, это – судьба. Я не таков, как другие мужчины; я никогда не смогу пережить это!

      – О, я слишком хорошо знаю, что вы не похожи на остальных мужчин. Да ведь и я… тоже… не похожа на других девушек?

      – О, еще бы! Нет более такой женщины во всем огромном, необъятном свете.

      И они снова упали в объятия друг друга.

      Так прошло несколько мгновений. Наконец, опустив глаза, Мэри задумалась, и Брендон, слишком хорошо зная выражение ее лица, сразу понял, что она чем-то недовольна.

      – Вы хотите сказать что-то? – сказал он.

      – Я – нет! – ответила она тихо.

      – Значит, это я должен сказать что-то?

      Мэри медленно кивнула головой и сказала:

      – Да.

      – Что же это такое? Объясните мне, и я скажу то, что нужно.

      – Разве вам не понравилось слышать от меня, что я… вас… люблю?

      – О, вы сами знаете! Но… но… вы хотите слышать это и от меня также?

      Мэри быстро кивнула несколько раз головой, и при этом ее длинные черные ресницы приподнялись, и из-под них сверкнула пара блестевших страстью глаз.

      – Этого совершенно не нужно, – произнес Брендон, – но я слишком охотно скажу вам: «Я люблю вас!»

      Мэри