Свет погасших звезд. Они ушли в этот день. Федор Раззаков

идеально плохо, а я в ответ учился идеально плохо – был не просто двоечником, а железным двоечником. У меня ни одной тройки не водилось, не говоря уже о четверках. Такие оценки я видел только у других. Классная руководительница называла меня чучмеком, тыквой, шакаленком и гирей на ногах. Еще она била линейкой по голове: тыц, тыц со всей силы. Но после папиных прутов эти удары были для меня, как прикосновения гусиным пером…»

      Как ни билась учительница над успеваемостью Махмуда, он оставался неисправимым. А однажды сказал ей: «Дора Васильевна, математик из меня не получится. Но я буду знаменитым танцором, на мои концерты нельзя будет попасть. Я возьму два билета и принесу вам. Вы будете уже старенькая, будете сидеть в первом ряду и плакать, вспоминая, как заставляли учить меня арифметику». Эти слова окажутся пророческими. Как и другие, сказанные Эсамбаевым тогда же, в детстве. Он, босоногий мальчишка в рваных штанах, за которые сверстники прозвали его внуком Робинзона Крузо, заявил, что, когда вырастет и станет знаменитым, будет всегда красиво одеваться.

      В старших классах мечты о славе постоянно преследовали Эсамбаева. Причем диктовались они не чрезмерным тщеславием Махмуда, а… голодом. Он мечтал о славе как о единственной возможности наесться, что называется, от пуза. На этой почве с ним однажды произошел трагикомический случай. Его отправили от школы на конкурс художественной самодеятельности, где он завоевал одно из призовых мест. В награду юному танцору дали грамоту, чемоданчик из крокодиловой кожи, а также разрешили бесплатно посетить буфет, где он заказал себе кучу сладостей: пирожные, конфеты, мороженое. В итоге так объелся, что ему стало плохо и пришлось срочно вызывать врача. Тот констатировал элементарный заворот кишок.

      После ошеломительного успеха на конкурсе Эсамбаев решил бросить учебу в школе. Рассуждал он следующим образом: «Если мне с моими двойками удалось завоевать первое место на конкурсе, то к чему мне вообще нужна учеба?» И после шестого класса Эсамбаев бросил школу, получив на руки справку, что он отчислен за неуспеваемость. Гнева отца он не боялся, поскольку тот не умел ни читать, ни писать. Поэтому Эсамбаев ему соврал: мол, в справке написано, что его отпустили из школы, так как он уже умеет и читать, и писать. «Чем же ты теперь будешь заниматься?» – спросил отец. «В школе сказали, чтобы я шел танцевать». Хитрость сработала – отец не стал возражать, чтобы его сын поступил в хореографическую студию при Доме культуры. Студийные педагоги сразу отметили у нового питомца хорошую музыкальную память, чувство ритма, редкую гибкость, умение моментально, на ходу, улавливать показанное.

      Между тем отец, глядя на то, как сын целыми днями пропадает в своей студии, внезапно не выдержал и заявил, что никаким танцором его сын не будет, а будет… судьей. «Это очень престижная профессия», – сказал отец и стал покупать Махмуду учебники по юриспруденции. Но Махмуд продолжал тайком бегать в студию. Тогда отец отправился туда сам и запретил педагогам учить его ребенка. А вечером побил Махмуда, чтобы окончательно