Выигрывать надо уметь (сборник). Виктор Пронин

цифр победных, ни событий радостных… Нет. Была с начала года сверхплановая добыча – всю буран съел. Квартальный план завален. Если в комбинате не пересмотрят, премий не будет, народ бежать начнет… Приезжай весной, а? Весной у нас хорошо, сопки цветут, ручьи, тепло… А осенью на рыбалку съездим, а? У меня с пограничниками контакт, помогут ребята… – Тяжелые морщины на лице начальника дрогнули, но глаза оставались печальными. – Да, я не спросил – ты нашел где позавтракать?

      – Все в порядке. В столовой.

      – У них же там ни света нет, ни воды?

      – Нашли котлеты какие-то… «Солнечным поцелуем» угостили.

      – Чем? – Седые кустистые брови начальника полезли вверх.

      – Поцелуем. Вино так называется – «Зоненкюсте». Вместо компота продают. И цена почти та же.

      – Ишь ты, – начальник усмехнулся. – Надо попробовать. Сам не торопишься? А то сегодня можно выбраться в Южный. Состав оттуда пришел, ротором ребята еле пробились, сейчас под загрузкой стоит. У них там на теплоцентрали уголь кончается, если не подвезем – город замрет. Тоже будет солнечными поцелуями торговать. Смотри. А после бурана приезжай – найдем чего-нибудь радостного.

      Андрею хотелось еще побыть в Синегорске, встретиться с Ниной, хотелось без спешки потолковать с начальником, посмотреть, как будет оживать шахта, как будут очищать от снега подъездные пути, лесосклад, как выдадут на-гора первую вагонетку с углем. Хотелось просто пожить в этом затерянном среди сопок поселочке.

      Да, наверно, он привык к постоянному расставанию с новыми местами, новыми людьми. И чем больше ему нравились поселки, распадки, побережья этого края, чем ближе он сходился с людьми, тем сильнее была грусть расставания. И, едва познакомившись с человеком, едва успев обменяться с ним улыбками, первыми словами, он уже вынужден был расставаться с ним, более того – прощаться. Слишком уж невероятной была их новая встреча. Иногда ему казалось, что он ездит по разным местам, знакомится с людьми только для того, чтобы в конце концов попрощаться с ними. И Андрей каждый день прощался с островом, на котором жил, с улицами, по которым ходил, с редакцией, в которой работал, да и вся встреча с Ниной была на самом деле несколько затянувшимся прощанием. Как и все, с чем мы прощаемся навсегда, он любил этот остров, людей, встречавшихся ему в шахтах под землей, в южных портах, на северных буровых…

      И случилось неизбежное – Андрей невольно стал избегать всего, что нарушало привычную быстротечность, что грозило чем-то постоянным, потому что знал, наверняка знал – рано или поздно придется расстаться и с этим, но тогда прощание будет слишком уж тяжелым.

      Ну вот и все, подумал он, когда начальник шахты, пожилой грузный человек с большой седой головой, сказал ему, что сегодня же можно выехать в Южный. Вот и все… И Андрей осторожно прислонился к спинке стула, почти со стоном прислонился, как человек, у которого где-то на теле заживающая рана.

      И уже представляя себя в сумрачной, вздрагивающей на стыках рельс, сверкающей медными деталями, продуваемой снежным ветром кабине паровозика, Андрей пожалел, остро, до боли