Выигрывать надо уметь (сборник). Виктор Пронин

говорить о себе девушка. Вот если бы он мог изменить жене с кем-нибудь молча, даже без придуманных имен, без разговоров…

      – Ну вот, – сказала девушка. – Так даже лучше. – Она развернула сверток – там оказался новенький серый галстук. Легко повязав его, она затянула узел, опустила воротник рубашки.

      – Капроновый галстук вам не нравится? – спросил Грышук.

      – Вы же не ходите по улицам в калошах на босу ногу!

      – Это одно и то же?

      – Почти. Вон зеркало, посмотрите…

      Грышук обернулся. Серый галстук из тусклой ткани с тремя красными квадратиками придал ему какую-то вечернюю нарядность, новизну.

      – Спасибо, – сказал он. – У вас всегда в сумочке есть лишние галстуки?

      – Нет, не всегда. Теперь, если вы не против, я согласна назвать вас Сергеем.

      – Ну, это куда ни шло…

      – Вот и отлично! Мне пора, Сережа. До свидания.

      – Как пора? Вы уходите? К… куда?

      – Туда, где меня ждут… Как и вас, наверно.

      – Так что… на этом мы и расстанемся?

      – Вы напрасно со мной познакомились. Я же не в вашем вкусе… Вам будет хлопотно со мной… И потом… вы спешите… Разве нет?

      – Я не спешу, опаздываю – да. Но не спешу.

      – Знаете, Сережа… Вы уверены, что вам хочется еще посидеть здесь? Со мной? Нет, вы в этом не уверены… На вас подействовал вечер и… кофе. Это все кофе. Я ведь предупреждала, что после него видишь гораздо больше, чем есть на самом деле… Завтра утром я буду…

      – Я тоже по утрам предпочитаю не подходить к зеркалу… И даже бреюсь на ощупь. Поэтому у меня и виски всегда кривые… Вот посмотрите…

      И Грышук, повернув голову в одну сторону, потом в другую, показал девушке куцые пучки шерсти возле ушей.

      – Действительно кривые, – засмеялась она.

      – Но я провожу вас? – сказал Грышук.

      – Проводите… Это недалеко.

      Когда они выходили, им в глаза ударил яркий свет фар. Взглянув в этот момент на девушку, Грышук подумал, что она в самом деле не так уж красива и уж нисколько не похожа на женщин с картин старых мастеров. А именно их он считал образцом, на них походила его жена. Поэтому он и женился на ней в свое время. У него перед глазами вдруг возникла открытка: громадная, уходящая в темную бесконечность кровать, а на ней – большая розовая женщина с волнующим животом, лежащим на алой ткани. Да, кажется, на алой. И подпись: «Даная». Потому-то он и незнакомку неожиданно для себя назвал Диной. Все-таки созвучно. И красиво. Но, скосив взгляд на девушку, Грышук подумал, что та кровать была бы для нее велика, да живот ее не лежал бы так свободно и независимо, как у той женщины. Но он был благодарен девушке за то, что она сама избавляла его от хлопот, связанных с прощанием. Зная, что через несколько минут они разойдутся в разные стороны, Грышук почувствовал себя легко и непринужденно.

      По темной улочке они вышли к берегу. Наступила тихая темная ночь, и не было видно даже волн, которые шуршали у самых ног. Потом выглянула луна, и низенькие пенистые барашки засветились тускло и переменчиво. Начинался отлив.

      – Идемте, – сказала девушка. – Уже поздно.

      Она