Купите девочку. Виктор Пронин

это? – спросил он.

      – Осколок.

      – Не понял, какой осколок?

      – Это осколок времен Великой Отечественной войны, которая закончилась полным и сокрушительным разгромом фашистской Германии в тысяча девятьсот сорок пятом году. Тогда наши доблестные войска взяли Берлин и заставили агрессора подписать акт о безоговорочной капитуляции.

      Все это эксперт произнес негромко, но торжественно, а при последних словах даже встал, словно говорить о такой войне сидя было кощунством. Подчиняясь его волнению, поднялся и Пафнутьев и невольно склонил голову.

      – Садитесь, – скорбно сказал эксперт и первым опустился на свое место. – Правда, несколько лет назад нашелся предатель, враг нашего народа, которому удалось свести на нет эту великую победу…

      – А не мог ли этот осколок попасть в руку позже? – спросил Пафнутьев, боясь оскорбить чувства этого человека.

      – Характер шрама позволяет утверждать, что ранение получено все-таки в сороковые годы. Шрам был почти незаметен, он зарос за полвека. Этот человек был ветераном Второй мировой войны.

      – Так, – протянул Пафнутьев. – Значит, ему было где-то около семидесяти?

      – Если мне позволительно предположить, то я бы еще пяток лет добавил. Семьдесят пять.

      – Так, – снова протянул Пафнутьев. Его подозрение о том, что этот человек был съеден, пошатнулось. Вряд ли Чувьюров, который на глазах у кучи народа заколол амбала из «Фокуса», стал бы на пропитание заготавливать такого старца.

      – Напрашивается еще одно предположение, если позволите, – эксперт несмело взглянул в глаза Пафнутьеву.

      – Слушаю вас внимательно.

      – В руке, в предплечье, остался еще один осколок, поменьше этого.

      – И что же следует?

      – Если вам удастся найти оставшееся тело, то появляется надежда установить родственность руки и других частей. Не только по анализам, которые не всегда убедительны и достоверны, а и по осколкам. Дело в том, что этот человек попал в действие разрыва снаряда или гранаты, которые разлетаются чрезвычайно маленькими осколками. И в его теле наверняка остались такие осколки. И еще… Между большим и указательным пальцем просматривается очертание небольшого якорька… Вполне возможно, хозяин этой руки имел отношение к флоту.

      – Так, – опять крякнул Пафнутьев.

      – Уважаемый Павел Николаевич, у меня к вам просьба, если позволите…

      – Конечно! – искренне воскликнул Пафнутьев. – Я буду рад выполнить любую вашу просьбу.

      – Когда что-либо выясните о судьбе этого человека, о его личности… Не сочтите за труд, сообщите мне хотя бы по телефону… Если, разумеется, это вас не слишком затруднит, – глаза эксперта за толстыми стеклами колыхнулись и замерли, уставившись на Пафнутьева.

      – Договорились. Я сделаю это обязательно. Сразу, как только что-нибудь станет известно.

      – Благодарю вас. Искренне вас благодарю.

      – Тогда я напоследок тоже задам один вопрос. – Пафнутьев помолчал. – Пальцы руки