Стальной лабиринт. Александр Зорич

впрочем, тут же скрылся – башня «Рахша» довернулась на Т-10.

      Но, в сущности, это ничего не меняло.

      Растов, захвативший в визирный крест горбик запасного командирского перископа, снял точное расстояние и мгновенно перебросил ценную цифирь в память взрывателя ОФС.

      Он так спешил опередить Мастера Нага с выстрелом, что чуть не забыл перевести парсер в режим автосопровождения…

      Однако он все-таки нажал волшебную кнопку.

      И, убедившись, что сервоприводы башни заставили пушку отслеживать движение цели («приклеилась», как говорили танкисты), торопливо нажал на спуск.

      Снаряд преодолел расстояние до цели за семьдесят одну сотую секунды и взорвался в десяти сантиметрах над бронекрышей.

      Пятнадцать килограммов осколков отправились в свой короткий полет.

      Растов прилип к визиру.

      «Неужели ошибся насчет легкой бронекрыши?»

      Вдруг танк Мастера Нага замер на месте.

      Его башня не двигалась. Пушка не шевелилась.

      Потом он зачем-то сдал назад, проехал метра три. И встал – на сей раз навсегда.

      Растов слишком хорошо представлял себе, что там, внутри танка с красной снежинкой. Знал, что патологоанатомам там делать нечего. И докторам – тем более нечего. Туда вообще лучше никогда больше не заглядывать. Никому. Ни за какие блага мира.

      Несомненно, Мастер Наг был мертв. Возможно, выжил мехвод. Они обычно выживали – уж больно хорошо изолированы. «Но, конечно, не факт, не факт… Если там сейчас что-нибудь рванет…»

      Однако, какова бы ни была судьба вражеского мехвода, сейчас Растову было не до нее.

      Оставался ведь еще второй танк – тот, в городском камуфляже. И он не зевал.

      «Б-бам!»

      Т-10 тряхнуло так, что Растов едва не сломал руку, которой держался за обрезиненную рукоять визира.

      Это было оно, чертово попадание.

      – Пробитие лобового бронелиста, – бесстрастно констатировал парсер. – Пожар в отсеке управления. Подаю пиродепрессант.

      – Фомин, ты жив? – спросил Растов.

      – Не дождетесь, – вяло отшутился мехвод.

      – Разрешаю покинуть машину, – сказал ему Растов.

      – Нина, ты как?

      Но Нина не отвечала.

      – Субота, вытаскивай Нину. Быстро! – скомандовал капитан.

      Пока он отдавал приказания, его руки машинально выполняли работу наводчика.

      Он дослал автоматом заряжания кумулятивный снаряд и захватил клонский танк в прицел.

      Клонский танк, не будь дурак, снова выстрелил.

      И наверняка убил бы Растова, сокрушив подпорченную броню боевого отделения, но его малоопытный командир зачем-то выстрелил с виража и, конечно, попадание пришлось не совсем туда, куда следовало бы…

      Снаряд разбил правый ленивец растовского танка. На общем фоне это было комариным укусом.

      «Еще четыре секунды отсрочки», – промелькнуло в сознании Растова.

      В этот миг истошно закричала Нина.

      «Ранена?!»

      Растов