Солдатский долг. К. К. Рокоссовский

огонь из пулеметов по наступавшим гитлеровцам. Подала голос и гаубичная артиллерия.

      Генерал Камера сказал, что вот-вот на опушке развернется противотанковая 76-мм батарея для стрельбы прямой наводкой. Началось все неплохо.

      Немецкая пехота залегла. Танки приостановили движение.

      А вскоре на горизонте появилась вражеская авиация… Немецкие самолеты уже пикируют на наши окопы. Усилился огонь вражеских орудий и минометов. Снова двинулись танки, догоняя цепи уже поднявшихся автоматчиков. Самолеты, встав в круг, бомбят наши позиции. Пехотинцы не выдержали, дрогнули. Сначала побежали к лесу одиночки, затем целые группы. Трудно и больно было смотреть на них…

      Но вот из толпы бегущих раздались громкие голоса самих же солдат:

      – Стой! Куда бежишь? Назад!.. Не видишь – генералы стоят… Назад!..

      Да, действительно, мы с Иваном Павловичем Камерой стояли во весь рост, на виду у всех, сознавая, что только этим можно спасти положение.

      Солдатские голоса и наша выдержка оказали магическое действие. Бежавшие вернулись на свои места и дружным огнем заставили опять залечь пехоту противника, поднявшуюся было для атаки.

      Наша батарея уже развернулась, открыла огонь прямой наводкой по танкам, подожгла несколько машин, остальные повернули назад. Наступление было отбито.

      Не помню, кто мне рассказывал, вероятно кто-то из бойцов. Среди бегущих оказался бывалый солдат-усач, из тех, кто воевал еще в Первую империалистическую. Он-то и не растерялся в трудную минуту. Бежит и покрикивает:

      – Команду подай!.. Кто команду даст?.. Команда нужна!..

      Бежал, бежал да сам как гаркнет:

      – Стой! Ложись! Вон противник – огонь!

      Я этого усача и сейчас представляю себе как живого.

      А вот еще один пример. Дело было все там же, под Ярцево. Шел жаркий бой. Наступал противник, и наши части с трудом отражали его атаки. Особенно большую помощь им оказывала артиллерия. На моих глазах на гаубичную батарею обрушилась немецкая авиация.

      Батарея огня не прекратила. Команды выполнялись четко. Командир батареи следил за небом. Видит – оторвавшиеся бомбы летят на позицию батареи, командует:

      – В щели, ложись!

      Только взорвались бомбы – и тут же команда:

      – К орудиям!..

      И огонь продолжался.

      Батарея понесла некоторые потери, было повреждено одно орудие. Но артиллеристы блестяще выполнили свой долг.

      Это был героизм солдат, возглавляемых достойным командиром. К большому сожалению, не помню фамилию командира батареи – годы стирают многое.

      Я мог бы привести немало подобных примеров мужества и героизма целых подразделений и частей. В нашей группе войск шла добрая слава о мотострелковом полке, которым командовал подполковник Воробьев. Полк держал оборону на главной магистрали Москва – Минск. На эту часть и на ее командира мы полагались вполне.

      …С каждым днем расширялся участок боевых действий. Противник