Последние дни и часы народных любимцев. Федор Раззаков

улучшений так и не последовало. В воскресенье, 8 декабря, Ю. Богатиков скончался.

      Незадолго до смерти Богатиков записал свой последний альбом – «Красные розы» с песнями В. Смыслова. В записи принимали участие его дочь Виктория и внучка Оксана.

      БОГАТЫРЕВ ЮРИЙ

      БОГАТЫРЕВ ЮРИЙ (актер театра, кино: «Свой среди чужих, чужой среди своих» (1974), «Два капитана» (т/ф), «Раба любви», «Там, за горизонтом» (все – 1976), «Неоконченная пьеса для механического пианино» (1977), «Объяснение в любви» (1978), «Открытая книга» (т/ф), «Отпуск в сентябре» (оба – 1979), «Несколько дней из жизни И. И. Обломова», «Последняя охота» (оба – 1980), «Две строчки мелким шрифтом», «Мой папа – идеалист» (оба – 1981), «Родня» (1982), «Дон Сезар де Базан» (1989) и др.; скончался 2 февраля 1989 года на 41-м году жизни).

      В последние годы Богатырев часто болел, но больничный обычно не брал и даже будучи нездоров продолжал выходить на сцену (в МХАТе). А в свободное от работы время разряжался привычным способом – с помощью алкоголя. Друзья потом будут запоздало переживать: мол, видели ведь, как у Богатырева весь январь опухали пальцы – так, что не мог держать кофейную кружку, и не догадывались, что это означало серьезные проблемы с сердцем.

      Рассказывает Е. Стеблов: «С Юрой Богатыревым мы жили рядом. Наши дома разделял проспект Мира. У нас был общий участковый милиционер…

      Как-то я написал о Юре очерк в журнал «Советский экран». Ему понравилось. Бюро пропаганды советского киноискусства тоже понравилось, и они заказали расширить очерк в новый буклет «Юрий Богатырев». Созвонились, договорились встретиться с Юрой у него дома для интервью. В назначенный час звоню, стучу – дверь вроде бы заперта. Не отвечает никто. Толкнул ее силой. Она открылась. И Юра открылся передо мною в слезах, на полу с бутылкой. Горько плакал:

      – Женечка, я скоро умру!

      – Да что ты говоришь?

      – Да нет, я знаю, не успокаивай меня, чувствую приближение… Скоро умру. Жить не буду! Надпиши мне свой буклет, а я тебе – свой…

      Я надписал, подарил ему мой буклет. И он мне свой. Вывел такие строки: «Женя! Ты очень дорогой мне – артист и человек! Твой Юра Богатырев. 1983 год. За год до смерти!» Ошибся. Ошибся на несколько лет. Но предчувствие было…

      В начале 89-го от нашей общей знакомой киноведа Жени Бартеньевой я узнал, что Юра в больнице с гипертонией, но его возят оттуда играть спектакли во МХАТ. В самом начале февраля, днем, после обеда, я сел в кресло и набрал Юрин номер. Он снял трубку.

      – Юрочка, как ты себя чувствуешь?

      – Женечка, что они хотят от меня? Чтоб я на сцене умер?

      – А ты помирился с ребятами?

      Летом 88-го, во время концертной поездки по воинским частям в Восточной Германии, Юра сильно повздорил с Сашей Калягиным и Настей Вертинской. Повздорил, выпив через меру, не знаю уж по какому случаю. Теперь же он был только чуть-чуть подшофе.

      – Ну с Настей я на сцене глазами помирился. А Саша сам ко мне в гримерку пришел извиняться, он же хитрый. Знает, что это нехорошо, грех, если поссоришься с другом, а он потом…

      Он