Чудо в перьях. Татьяна Луганцева

Как-то не по-людски это… Отметим чудесное спасение и воскрешение.

      – Аминь! – Володя фыркнул, всем своим видом показывая, что он больше ни в чем не участвует.

      Татьяне было плохо, но пить она хотела. Ее двое горе-товарищей при слове «пить» тоже просветлели лицом. Доброте Сергея не было предела, он повел эту странную троицу из перевязочной для зверей к себе в кабинет.

      Гости расположились вдоль длинного стола с постными лицами. Таня увидела в углу раковину и, как порядочная женщина, поспешила помыть руки. Но когда она подошла к ней, то с удивлением увидела в зеркале тетку с лицом, похожим на гнилой помидор, причем раздувшийся до невероятных размеров. Таня не хотела верить, что это она сама, но пришлось. Надутые щеки, лоб, оплывший нос, и все покрыто безобразной красной сыпью. Глаза превратились в две красные щелочки, спутанные волосы напоминали стог сена, который нельзя пригладить даже вилами.

      – О господи! Ужас! Мамочка моя! На кого же я похожа!..

      Рядом с ее красной физиономией в зеркале показалось лицо Сергея, и оно по сравнению с ее походило на ангельское. Белая кожа без единого дефекта, глубокие, проникновенные глаза, мягкие черты лица, только темные, шелковистые волосы находились в данный момент в легком беспорядке.

      – Это все пройдет, – успокоил он.

      – Это не может пройти бесследно, я все равно останусь с каким-нибудь изъяном, – не поверила ему Таня.

      – Поверь мне, пройдет все.

      – Вы не думайте, я, конечно, не красавица, но и не такая уродина, – зачем-то оправдывалась перед ним Татьяна.

      Сергей улыбнулся, но лучше бы он этого не делал, потому что стал еще краше. Улыбка у него была просто потрясающая, она словно озарила все его лицо.

      – Я не думаю, я верю, что ты поправишься, а отек еще и от алкоголя. Как говорится, почки в обморок упали.

      – А они встанут… из обморока? – внимала каждому его слову Таня.

      – Конечно! Я даже знаю, как их запустить.

      – «Алкозельцер»? – икнула Таня, добавив: – Или рассол?

      – Какое познание в медицине и народных средствах! Нет, я тебе дам содовую с тоником и молоко с солью…

      – Звучит не очень…

      – Зато в себя придешь. Знаю, что говорю. Во времена моей грешной юности я тоже напивался в хлам. Сейчас поумнел.

      – А я вообще никогда! Поверьте! – с горячностью сказала Татьяна, ругая себя: «Чего я к нему пристала? Вы не думайте, что я пью, вы не думайте, что я это, что я то… А чего он вообще должен думать обо мне? С какой такой стати, а ответ-то прост… Потому что я о нем думаю. Господи! Моя болезнь сказалась на моих мозгах! О чем я вообще?! О ком думаю? А чего себе перечить? Надо честно признаться! Да, он мне нравится! Я на него запала!»

      – Куда упала? – спросил Сергей, сверля ее сочувствующим взглядом.

      – Да это так, мысли вслух. – Татьяна покраснела и впервые оценила всю прелесть своего заболевания, ее смущение осталось незамеченным.

      Они вернулись к Насте с Павлом, и Сергей стал метаться по кабинету, хлопая дверцей холодильника