Анфиса. Александр Беликов

по первое число! И не важно: старше они или сильнее, – насупился я.

      – На самом деле это же ты их и забавлял, как весело: подразнить Сашу, побегать от него, а потом ещё и подраться – замечательное развлечение.

      – Нет, – угрюмо не согласился я, – они у меня все получали по первое число!

      – Не спорь, а подумай над тем, что я тебе сказала, с детскими комплексами надо справляться самому путём взрослых рассуждений. Ты мне так и не ответил на вопрос: как у тебя нога?

      – Нормально, почти не болит, только вот прихрамываю немного, а так все хорошо.

      – Такая рана – это очень серьезно. Хуже всего, что в твой организм опять попала заколдованная глина. Мы её вытравили, но последствия могут проявляться ещё долго. Надо тренироваться, разрабатывать и у бабы Веры раз несколько под травиночками полежать.

      – Ты же и сама умеешь так лечить.

      – Умею, но баба Вера это делает намного лучше. А если ты попросишь полечить, то ей будет приятно. Пошли, совет уже скоро начнётся, неудобно опаздывать.

      Мы вышли из бани, Анфиса уже ушла, не дождавшись нас, точно так же поступила баба Вера, забрав путеводный клубок, поэтому нам ничего не оставалось, как воспользоваться тропинками Заповедного леса. Однако выйти к редко стоящим деревцам возле пещеры Огненной горы – как мы всегда и ходили – нам не удалось, так как последний бой их все уничтожил подчистую. Пришлось Василисе «прицеливаться» на лесок, начинавшийся в отдалении от владений Анфисы – именно через него мы и уходили, облитые жидкой горячей глиной из портала Землистов.

      – Слушай, а сколько я суток проспал и что за это время произошло?

      – Несколько часов, пока мы с бабой Верой твою ногу склеивали.

      – Это и баба Вера тоже меня видела голым, а не только Анфиса?

      Меня вновь стала заливать краска стыда, и в голове зазвучала детская дразнилка, а Василиса вдруг повысила голос:

      – Выкинь из головы дурацкую картинку про то, как ты в детском саду стоишь в углу без штанов, и не повторяй всякие глупости, которые тогда говорили!

      – Как, ты и про это знаешь?

      – А как мне не знать, если ты эту сцену регулярно, как по телевизору, транслируешь! Я уж отворачиваюсь, стараюсь не замечать, а тебя к ней словно приклеило! Тридцать лет прошло, а ты никак не можешь распрощаться с детскими фобиями!

      – Мне же тогда лет пять было, а то и меньше, и я просто заигрался, поэтому и не успел добежать до горшка, вот и надул в штаны.

      – Забудь и прекращай оправдываться, эта дура-воспитательница подвесила тебе комплекс неполноценности, а ты его в себе укореняешь и взращиваешь! Охота тратить жизнь на то, чтобы истязать себя воспоминаниями про детсадовские обиды?

      – Легко сказать, знаешь, как мне тогда было стыдно!

      – Всё, мне это надоело, придётся лечить, извини, – сказала Василиса и открытой ладошкой звонко шлёпнула меня по лбу.

      Я застыл на месте и почувствовал, что в мозгу словно что-то взболтыхнулось. Если взять долго стоявший, отслоившийся кисель и перемешать его ложкой,