Охота на гончих. Надежда Федотова

дверь. – Этого барана упертого? Брось!

      – Если позволите, я все же попробую. Поговорю с ним по-дружески, глядишь, одумается. Вы не серчайте на сына, конунг, отойдет. Время многое меняет.

      – Угу, – буркнул Длиннобородый. – Меняет. Если у человека ум есть. Говорю тебе – без толку. Не нарывайся лучше, с Эйнара станется.

      Старшие братья безутешного жениха кивнули. Рагнар поднял руку с головы сидящего рядом белого пса и, коснувшись пальцами скулы, скорчил гримасу:

      – Да бесполезно уговаривать. Ему под горячую руку что свой, что чужой… Я уже пытался, только по морде же и огреб ни за что. Небось Асгейрова наука. Слова ему не скажи – сразу в торец!..

      – Точно, – обронил молчаливый Харальд. – И мне синяков третьего дня насажал, шельма.

      Ивар беспечно пожал плечами:

      – В меня еще попасть надо. Так что я, пожалуй, рискну.

      – Ну, гляди, – сдался конунг. – Тебя предупредили. Иди, коли уверен. Чего в жизни не бывает, может, ты его и проймешь?

      – Только, слышишь, держись правее, – добродушно напутствовал Рагнар. – У него с левой удар как будто чуток послабже… Мало ли чего. Таких, как ты, на Эйнара двоих мало!

      – Я учту, – краем губ улыбнулся королевский советник и, отвесив хозяину дома легкий поклон, быстро зашагал к выходу.

      Творимир, мигнув Ульфу, чтобы сменил, тенью скользнул за командиром. Нэрис проводила обоих тоскливым взглядом – господь свидетель, как же ей хотелось броситься следом! И даже уже не из любопытства – черт с ним!.. Ей было противно сидеть здесь и слушать пьяные разглагольствования близких Эйнару людей, которые его мнение и в грош не ставили. Он не девица, не юнец безусый, он – сэконунг! И пускай он младший, пускай до славы Асгейра ему пока далеко, но неужели он не заслужил права решать сам за себя? «Как Эйнар вообще все это терпит? И зачем? У него есть люди, есть корабль, есть золото, наконец! Знаю, на дворе декабрь, и мы сами чудом доплыли, но… Будь я сэконунгом и главой дружины – да пусть бы только попробовал кто мне такое ярмо на шею надеть!» Нэрис, свирепо сопя, ткнула ложкой простывшую кашу и придвинулась поближе к Ульфу – ей претило даже сидеть рядом с конунгом. А сидеть придется, пока не вернется Ивар. Да будь они не здесь, а в Стерлинге…

      Леди Мак-Лайон опустила плечи. Если по совести, на родине все обстояло примерно так же. Только там она была супругой первого советника короля Шотландии и наследницей целой торговой империи, и ей по определению позволялось больше, чем другим женщинам. Легко возмущаться да фыркать из-за спины снисходительного мужа, перед которым дрожит весь двор. А здесь?.. Она всего лишь дочь старого друга. До которой, в сущности, конунгу нет никакого дела. Ему и на собственных детей по большей части плевать. Нэрис, протяжно вздохнув, оперлась локтями о стол.

      Ей хотелось домой.

      К ночи похолодало сильнее. Радовало одно – проклятый ветер таки улегся, разогнав напоследок плотную завесу облаков. Ивар поднял голову к небу и улыбнулся: оно было густо-синее, усыпанное крупными звездами. Совсем не такое, как над Шотландией… Завтра будет ясно. И холодно.