У черта на посылках. Лана Синявская

если не уверен в партнере. Спроси она вовремя моего совета, я так бы ей и сказала, но Галка сделала по-своему, за что и поплатилась. Учредитель кинул ей подлянку, подписав на следующее после незабываемого уик-энда утро приказ о моем назначении. Сказать, что Галка была расстроена – это значит ничего не сказать. Она не стала обвинять меня, не сказала даже слова упрека, так как прекрасно знала, что я тут совершенно ни при чем, но обиду затаила, и наши отношения после этой истории стали гораздо более прохладными.

      У Галки был мотив. Но в исполнители она не годилась, на мой взгляд. Во-первых, категорически отпадала вероятность того, что она проделала все это собственноручно. Галка панически боялась всякой живности, даже собак и кошек, а дохлая ворона и подавно могла привести ее в состояние комы. Кроссовок она не носила никогда в жизни, только модельную обувь, да и вообще, она была на глазах, когда кто-то предусмотрительно убрал ворону из кабинета. Можно, конечно, предположить, что у Галки был сообщник, но что-то мне подсказывало, что она здесь ни при чем.

      Другой кандидат имел не меньше, а, может, и больше оснований для того, чтобы меня ненавидеть. Фантазии ему было не занимать, да и подельников найти – не проблема, так как второго и третьего кандидата можно было объединить в одно целое – они были мужем и женой.

      Но лучше все по порядку. Валера и его жена Маша появились в нашей газете всего три года назад. Тогда я еще не знала, что Валера – неисправимый бабник, который не может пропустить ни одной юбки. Его жена была в курсе слабостей благоверного, но, так как многочисленные интрижки не угрожали семейному счастью (Валере и в голову не приходило уйти от жены и двоих детей), то делала вид, что ничего не замечает. Когда этому Дон-Жуану местного разлива пришло в голову приволокнуться за мной, я попыталась вначале мягко объяснить ему, что он несколько не в моем вкусе и тем самым вернуть его в лоно семьи. В лоно Валера не захотел, а мои отговорки расценил как женское кокетство, в силу чего удвоил и без того не слабый напор. Терпение – не самая моя сильная черта, поэтому, когда он в очередной раз затянул свою песню, выказывая явное желание перейти от слов к делу, оно, то есть, терпение, у меня лопнуло. В тот момент мы были в офисе одни, и мне пришлось применить подручные средства, чтобы мой отказ звучал более убедительно. Мои доводы, подкрепленные металлической линейкой, на этот раз возымели действие. Валера отвязался, но поклялся отомстить за поруганное мужское достоинство.

      В чем заключалась его месть, я узнала на следующее же утро, когда вошла в «конюшню». Столпившиеся вокруг Валеры мужики из нашей редакции, при моем появлении дружно замолкли и уставились так, словно я пришла на работу в лифчике и подвязках. В полнейшей тишине продолжал звучать только голос Валеры. Пока я вешала в шкаф свое пальто, я успела убедиться, что героиней эротико-порнографического рассказа этого типа являюсь я сама. У меня в глазах потемнело от красочного описания того, что мы с Валерой якобы делали вчера на столе, под столом и так далее. Аккуратно