Расчет только наличными, или страсть по наследству. Людмила Глухарева

громкие, отчетливые звуки, будто ходит кто-то на втором этаже. И двери хлопают и хлопают. Они наверх-то поднимаются, а там – никого и тишина.

      – Ну да, и мертвые с косами стоят. – Илларион покачал головой. – Так, ладно, мужики. Сегодня надо кровь из носу все доделать, сроки все вышли. Как хотите, а закончить надо сегодня.

      – Так мы что, мы закончим сегодня, Егорыч, ты даже в голову не бери. Остались-то пустяки. Успеем до ночи. Ночевать там не будем. Ну, пойдем мы, Егорыч. Есть указания?

      – Отзвонитесь мне, мужики, обязательно. Все, свободны.

      «В Англии официально зарегистрированы двадцать пять тысяч привидений», – вспомнил Илларион английскую газету «Ивнинг ньюс». А что? В этой мыслишке что-то есть.

      Он помассировал затылок, со смаком потянулся и крикнул в сторону двери:

      – Лерусик, зайди ко мне, разговор есть.

      Валерия с достоинством впорхнула к Иллариону.

      – Вызывали?

      – Да, Валерик. Присаживайся.

      «Ой как ласково запел. Видно, грядет что-нибудь важное».

      Валерия опустилась в кресло, следя за изяществом каждого своего движения.

      По телеку как-то транслировали передачу, посвященную правилам этикета. Слово показалось ей знакомым и интригующим. Э-ти-кет.

      В передаче показывали утонченных и истощенных красавиц, в каждом жесте которых сквозила принадлежность к дворянскому, а может, даже к царскому роду.

      Между делом знатные особы учили аудиторию красиво садиться. Спина прямая, подбородок кверху. Глаза устремлены на визави. Валерия не отвлекалась ни на минуту. Она фиксировала каждую деталь.

      «Пригодится. Непременно пригодится. А тренироваться можно перед шефом. Демонстрировать, так сказать, аристократические манеры. То-то он изумится!

      Спина прямая, подбородок задрать, ноги вместе, и глаза – в глаза».

      Пока она грациозно «планировала» в кресло, Игнатьев пристального взора Огурцовой не выдержал и принялся внимательно изучать свой телефон.

      Плевал он на роковые манеры Валерии Огурцовой. Совсем обнаглела.

      Игнатьев гипнотизировал телефон. И его гипноз сработал. Телефон требовательно зазвонил.

      – Игнатьев, слушаю. А, тетушка! Добрый день, родная моя. Как жизнь? Что? Ограбили? Повторно? Все, я обязательно приеду. Прямо сейчас. Диктуйте адрес. Да, если пробок нет, то я через двадцать минут буду. Не волнуйся, тетя Вася.

      Он вскочил, схватил со стола сигареты, заметался по кабинету и резко остановился рядом с Валерией.

      – Так, мне надо отъехать. Лерусик, я с тобой позже побеседую. Ты тут за порядком проследи.

      – А почему тетя и вдруг Вася? – не выдержала Лера.

      – У моей тетушки редкое имя, Василиса Аркадьевна. Сокращенно Вася. Ей семьдесят семь лет, и я ее внучатый племянник, – отмахнулся Игнатьев и выскочил из кабинета.

      «Внучатый племянник. Это как?»

      Валерия сморщила лоб, пытаясь сообразить степень родства.

      «Мудрено очень. Заботливый. Какую-то престарелую тетку ограбили, а он мчится помогать. Душка».

      Игнатьев выбежал