Кремль 2222. Царицыно. Дмитрий Дашко

При необходимости готов дорого продать жизнь. К этому меня приучила армейская служба.

      Я гнал прочь дурные мысли, старался не думать об измене жены. В конце концов, не одного меня украсили рогами. Да, неприятно, но пора выбросить это из памяти, смириться и жить по-новому, мобилизовав и духовные и физические силы.

      Легче сказать, чем сделать. Пришлось пустить в ход некоторые весьма полезные методики, так что к моменту нашей встречи с Сергеевым я уже избавился от того раздрая, что мучал меня столько времени.

      Разговор проходил в моей палате и снова без свидетелей. Сергеев оказался располневшим мужчиной лет сорока пяти, с густыми тёмными волосами чуть тронутыми сединой. Его живот выпирал вперёд, свисая над поясным ремнём, верхняя пуговица полосатой рубахи была расстёгнута, открывая взору обширную растительность.

      Пиджак модного нынче серого цвета небрежно лежал на локте левой руки, правую он протянул с улыбкой человека, начитавшегося книг Дейла Карнеги: добродушной и неискренней.

      – Вижу, вы идёте на поправку, – заметил он.

      – Спасибо медицине.

      – Давайте знакомиться. Иван Петрович Сергеев, работаю над проектом «Полёт на Марс». Слышали о таком?

      – Доводилось. Только пока не понимаю, какая связь между мной и Марсом?

      – Судите сами. Цель проекта не просто достигнуть Марса, но и основать на нём колонию. Амбициозно, но вполне достижимо. Постепенно, маленькими шажками… Не стану забивать вам голову ненужными техническими подробностями, остановлюсь только на одном: по самым смелым расчётам полёт пилотируемого корабля на Марс должен занять минимум полгода, что, согласитесь, немалый срок и большое испытание для психики любого нормального человека. Идеальным выходом было бы погружение части экипажа в анабиоз. Знаете что это?

      – Читал.

      – Прекрасно. Значит, это упрощает введение вас в курс дела. Грубо говоря, космонавты на какое-то время заснут, а потом, в нужный момент проснутся. Может, через полгода, год или два… Как пойдёт дело.

      – Разве таких, как я, берут в космонавты? – пошутил я с абсолютно серьёзным видом.

      Сергеев усмехнулся.

      – А разве я говорил о том, что вы станете космонавтом? Всё куда прозаичнее. После испытаний на мышах, кроликах и морских свинках нужно переходить к следующему этапу. Нужны люди, исключительно добровольцы. На них будет отрабатываться экспериментальная технология погружения в анабиоз и выведения из него.

      – Значит, в подопытные кролики готовите? – подобрался я.

      Сергеев развёл руками:

      – Ну, а вы как думали? Будем спасать вас от тюрьмы и прочих неприятностей (я, кстати, в курсе ваших проблем) исключительно из гуманных соображений и любви к искусству? Добро пожаловать в реальный мир, Игорь Николаевич.

      Я хмыкнул.

      – Давно не верю в абстрактный гуманизм. И всё же, если я соглашусь, что меня ждёт, какие шансы?

      Иван Петрович улыбнулся.

      – Теперь ваш заход правильный. Ну, что я могу сказать: гарантии вам только в банке дадут, да и то не