Прогулка без морали. Наталия Рощина

когда о скорой женитьбе ее с отцом поставили в известность. – Она не из нашего круга. Ты сам скоро это поймешь. Прислушайся, Вадимушка!

      Конечно, они поженились в конце декабря. Белов переехал к Регине. Он был горд, что сделал этот, по его мнению, мужской шаг. Он считал, что любимая женщина может быть рядом только в качестве жены. Тогда исключаются многие условности, время не растрачивается на свидания, прогулки. Все это хорошо, но до поры до времени. Он действительно так думал и еще был уверен, что никакие причины не должны удерживать людей вместе, когда страсть прошла. Не должно все сводиться к скучным семейным обязанностям, совместному воспитанию детей и поиску повода, чтобы задержаться после работы. Это была своеобразная смесь моральных принципов и свободолюбия, граничащего с эгоизмом.

      В Регине Вадим видел тип современной женщины. Он старался не слишком показывать, насколько очарован ею, но она и без слов чувствовала, что оказывает на него колоссальное влияние. Однако родители Белова оказались более прозорливыми, чем он. К удивлению юноши, супруга вскоре стала неуступчивой, слишком зацикленной на самой себе. Она пыталась командовать и, встречая сопротивление, откровенно смеялась. При любом случае подчеркивала, что он – юнец без опыта, а она – матрона, с мнением которой нужно считаться. Регина попыталась сломить Вадима окончательно, но перегнула палку, недооценив его самолюбие. В результате, она осталась с новой фамилией и открывающейся перспективой новых знакомств. Разочаровавшись в прелестях Регины, Белов собрал вещи, и явился в родительский дом с видом провинившегося, но осознавшего свою ошибку. Семейная жизнь, длившаяся меньше года, не обогатила никаким опытом, кроме, пожалуй, осторожного обращения со своей свободой. К тому же слишком дождливая осень навевала на него грусть. Он взял за привычку слушать прогноз погоды. Потом сравнивал их с реальностью и часто чертыхался, что люди ни за что получают зарплату.

      – Ты превращаешься в брюзгу, – добродушно заметила его мама.

      – Точно, Галина Матвеевна. Наверное, сердечный застой мне не на пользу, – обнимая хрупкие мамины плечи, отшутился Вадим. Она была такая маленькая, юркая, тоненькая блондинка, со спины – совсем девчонка. И характер соответствовал ее облику – легкий, светлый. – Не нужно даже шутить на эту тему. Только от одной твоей пассии оправились. Доучись хоть. Третий курс считают переломным. Не усложняй себе жизнь. – Сын лукаво улыбался в ответ. – Ты совсем не разбираешься в женщинах.

      – Чего не скажешь о моем отце. Найти и удержать такую женщину, как ты, дано не каждому. – Вадим поцеловал маму, поблагодарил за завтрак и помчался на занятия. – Пока, мам, понедельник – день тяжелый.

      – Пообедай, пожалуйста, в столовой, если будешь задерживаться.

      Найденов уже ждал его у входа в институт. Увидев товарища, приветливо помахал рукой. – Привет, Виталя, погнали, – они вошли в здание, наполненное шумом, суетой, энергией молодости. Движущиеся потоки