Мне не стыдно быть патриотом. Владимир Бортко

во Франции, и не сейчас, а сто лет назад – такое кино, «Без семьи» называется. Потому что ничего другого было нельзя… Но я считаю, что компромиссы для меня оправданны.

      … о поколении

      – Вот, кстати, подтверждение. Я, пожалуй, единственный «выживший» из моего поколения. Нас было не так много, начинавших на «Ленфильме» из теперь сорокапятилетних. И кто где? Боря Фрумин не шел на компромиссы и оказался довольно далеко от нас. Игорь Шешуков – трагическая судьба… Саша Бибарцев – не знаю, что делает. Вот, пожалуй, и все. Где они, не идущие на компромиссы?! Таким был Тарковский. Он-то как раз – Кориолан. Это я шучу, когда говорю, что я Кориолан. Это невозможно совершенно, просто невозможно. Сейчас, конечно, другие времена. Жить легче. Прекрасно.

      … о новых временах

      – За дальнейшую свою деятельность я отвечаю полностью. Но теперь появляется новая история: вошествие капитализма под барабанный бой. Итальянцы сказали про «Афганский излом»: «Вова, это просто не продается иначе. Два пятнадцать – это совершенно невозможно». И они сократили его на тридцать пять минут. Там в конце появляется какой-то персонаж, которого не было в начале, что-то начинает говорить. А их это не интересует: а, и так посмотрят!.. Они – владельцы негатива. Но у нас фильм будет идти абсолютно в том виде, в котором я его сделал.

      … еще о кознях итальянцев

      – Они из нее пытались сделать боевик… не боевик даже, боевик из нее не получится вообще, а они пытались из главного героя – там вся история в главном герое… главный герой далеко не герой. Далеко не герой. Это человек усталый, которому надоело это все, который напился крови вот так вот, а они пытались путем обрезания из него сделать такого крепкого парня, который то туда, то сюда. А это невозможно сделать. Ну, из этого, конечно, ничего хорошего получиться не могло.

      … еще о планах

      – Я сейчас создаю собственную фирму. Называться будет «2-Б-2». Почему? Потому что – два Бортко. Я с женой. Я не знаю, что такое «2-Б-2», но что-то очень красивое (смеется). Мне нравится. Это будет частная фирма, но при нашем кинофонде. Потому что я понял: что сделало «Русское видео»? Они взяли деньги в банке, дали их мне. Я сделал кино. А они теперь его продают. То же самое могу сделать и я. И с большим успехом. Мне даже, наверное, больше денег дадут – все-таки, известно, кто я такой. А кто там сидит – совершенно непонятно. Что за люди? Непонятно.

      … о своей известности

      – За «Собачье сердце» я получил у них… как же это называется? – приз Италии. Это очень уважаемый телевизионный приз. Его все знают… Ну, «Верайети» там… реклама… Но как я известен? Известен не я, а этот… как его… акула… «Челюсти»… Спилберг. Он – да, действительно известен. А я кто – непонятно совершенно. В Европе как будто да. А в Америке никто.

      … об американцах

      – Америка вообще ничего не смотрит категорически. В Америке не идут европейские фильмы. Равно как и советские. Им это совершенно не надо. Я американцев немножко знаю. Их система мира очень