Место отсчета. Николай Басов

и тонким, как первый лед, когда Квадратный пытался его о чем-то спрашивать. Но Ростик лишь мычал и снова засыпал.

      Он проснулся от холода. За ночь сидения на ледяной земле, едва прикрытой прошлогодней травой, тело затекло, а связанные сзади руки и вовсе онемели. Ростик стал пробовать крепость завязок, наброшенных на локти.

      – Я тебе еще ночью предлагал освободиться, – не очень отчетливо проговорил Квадратный. Должно быть, у него смерзлись губы.

      – Ночью это бесполезно было. Куда бы мы с тобой побежали? А они в темноте видят, как летучие мыши.

      – С чего ты взял?

      – Глаза их помнишь? Ясно, что они из ночных охотников.

      – Почему же они нас тогда…

      Но договорить Квадратный не успел, потому что где-то далеко, над лесом появилось слабое свечение. Это наступал рассвет. Оба пленника повернули головы, пытаясь за склоном холма разглядеть то каждодневное чудо, которому на Земле соответствовал восход.

      – Быстро, однако, светает.

      – По мне, можно бы и быстрее.

      Наконец, свет залил верхушки деревьев и стал ярче, ближе, надежнее. Некоторые деревья выступили из тумана и стали видны по-настоящему, словно размытая акварель проступила на листе бумаги. Контуры обрели объем, посветлели еще больше… И вот уже день, настоящий весенний день установился вокруг.

      – Встаем, – предложил Ростик.

      Уперевшись друг в друга плечами, оба пленника попытались оттолкнуться от земли. Это получилось не сразу, но все-таки получилось, и они утвердились на ногах, путы вокруг их сапог оказались не так коротки, как сначала казалось. Они могли даже идти, хотя, конечно, каждое движение следовало согласовывать, чтобы не валиться, как два снопа.

      – А ловко они нас стреножили, – одобрил Квадратный. – Нужно будет запомнить систему. И длину подобрали в самый раз…

      Ростик тем временем крутил головой. Он, наконец, рассмотрел окрестности. Обе их лошадки мирно паслись шагах в сорока на лужайке чуть более зеленой, чем другие. Сбоку от них на сухой глине виднелось пятно костерка, на кучах травы и хвороста, старательно сооруженных вчера, лежали их спальники и седельные сумки… Но таинственных косматых визитеров нигде видно не было.

      – Где твой нож? – спросил Ростик. – Хотелось бы освободиться.

      – Нет ножа. Забрали его… Оружие, кирасу, нож, пряжки с сумок, даже пуговицы с наших штанов – все забрали. Словно у них нюх на железо.

      – Не на железо, а на металл, – поправил его Ростик. – Алюминиевый котелок железным даже в Полдневье называть не стоит.

      Оба повернули голову к тому месту, где вчера лежал автомат Квадратного, тот самый, который старшина не взял с собой, когда пошел мыть чашки-плошки. Теперь там лежал длинный, не меньше чем в полторы ладони, каменный нож. Это был именно нож, с остро отточенной режущей кромкой и вполне удобной для человеческой ладони лункой вместо рукояти.

      Плавно опустившись на колени, уговаривая старшину слушать его, а не дергать путы раньше времени, Ростик подхватил осколок кремня и принялся резать.