Вредная профессия (сборник). Олег Дивов

по Волге-Волге, ё!

      Здоровенное какое,

      Честно слово, не моё!

      – А самовар у этих отнимем, – добавил Оглоедов, всматриваясь из-под ладони в речную даль. – Может, и гармошка у них тоже найдется.

      Петр схватился за подзорную трубу, глянул вперед и похолодел.

      Встречным курсом шла черная как смоль пушечная барка. Паруса у нее тоже были черные, и длинный черный вымпел развевался по ветру.

      Тизенгаузен ждал чего угодно, только не этого. «Чайка» едва начинала флибустьерскую карьеру, а тут ей навстречу попались всамделишные истопники, русские речные пираты, те самые, что «…и за борт ее бросает в надлежащую волну». Петр думал, они остались только в былинах и рыбацких песнях, извели их на Волге-матушке, ан нет.

      – Это мне кажется или у них кто-то болтается на рее? – неуверенно пробормотал Тизенгаузен себе под нос.

      – Дозволь обозреть, капитан, – раздалось сзади.

      Петр обернулся. На него выжидающе смотрел дед Шугай. Тизенгаузен отдал трубу боцману. Тот неловко принял ее одной рукой.

      – На плечо мне клади, – разрешил капитан.

      – Благодарствую, – сказал боцман, и от этой вежливости сердце Тизенгаузена натурально ушло в пятки.

      Дед едва глянул на барку и чуть не выронил трубу.

      – Holy shit! – пробормотал боцман.

      Тизенгаузен почувствовал, что ему становится дурно.

      – Там правда удавленник висит на рее? – спросил он несмело.

      – Там всегда кто-то висит, – тихо ответил боцман.

      И добавил кто да за какое место.

      Барка дала предупредительный выстрел из носовой пушки. В воду плюхнулось ядро и заскакало по невысокой волне.

      Петр поднял руку, давая команде понять, что раньше времени суетиться не надо.

      – На прямых курсах шняга не оторвется от этой черной дуры, – сказал он негромко. – Но у нас лучше маневр. Можем славно покрутиться вокруг да попортить барке обшивку. Конечно, рано или поздно накроют бортовым залпом… Что посоветуешь, старина?

      Дед Шугай посоветовал.

      – А если серьезно?

      Дед Шугай метко заметил, что положение серьезнее некуда. И совет его вполне к месту. Ну, можно еще выброситься на берег и ломануться врассыпную по кустам.

      – Я свой корабль не брошу, – отрезал Тизенгаузен. – Не для того мы отправились в путь.

      Он повернулся к Волобуеву и отдал приказ спустить паруса.

      Барка надвигалась на шнягу, как черная смерть. «Чайка» ощетинилась ружьями и топорами. Оглоедов колдовал у пушчонки. Тизенгаузен нацепил шпагу, проверил и заткнул за кушак пистолеты.

      – Молитесь, кто умеет! – посоветовал он команде и сам зашептал «Отче наш».

      – Эх, Отче наш! – вторя капитану, рявкнул Волобуев. – Иже еси на небеси! Дальше забыл, короче говоря, аминь и кранты. Веселее, братцы! Не позволит Никола-угодник, верховный спасатель на водах, чтобы нас – да за просто так! Всем по чарке – и к бою! За капитана Тизенгаузена, пиратские морды!

      – Ё!!! – проорали пиратские морды. – Аминь!

      Барка тем временем тоже убирала паруса, ход ее замедлился. Палубные надстройки отливали смолью,