Страж нации. От расстрела парламента – до невооруженного восстания РГТЭУ. Сергей Бабурин

нормальных людей ум заходил за разум.

      Даже те, кто говорил о независимости, часто предполагали осуществление этой независимости в рамках модернизации СССР. Главная тому причина – разрушение Советского Союза неизбежно влекло болезненный территориальный передел, последствия которого были непредсказуемы.

      В вопросе о рубежах Русской цивилизации на Литовском направлении есть две темы: Вильнюс и Клайпеда. Как народный депутат я впервые стал задумываться об этом в 1990 году.

      В августе 1990 г. меня сорвали из «Сосенок», где мы, от Комитета по законодательству, готовили проекты документов на осеннюю сессию Верховного Совета РСФСР, и в составе парламентской делегации направили с визитом в республики Прибалтики. Делегацией руководил новосибирский депутат, академик А.Г. Гранберг, видный экономист, очень спокойный и интеллигентный человек.

      Мы начали с Латвии, где провели переговоры с делегацией Верховного Совета Латвии во главе с Горбуновсом (уже не Горбуновым!). Я больше слушал и мотал на ус. По молодости у меня вызывало лишь недоумение то, что об СССР даже не упоминали.

      На приеме, который дал Горбунове в честь приезда нашей делегации, произошел забавный казус. Беседующих в зале участников обносили напитками. В завершение подали коньяк. Поскольку я не пил спиртного, то сразу взял кофе. Член нашей делегации, мой тезка С.Н. Красавченко провозгласил тост:

      – Предлагаю выпить за здоровье уважаемого главы латвийского парламента, уважаемого господина Горбуновса! За его гостеприимство.

      Все стали чокаться бокалами, я символически чуть приподнял кофейную чашку, Сергей Николаевич, увидев это, громко вскрикнул:

      – Не пейте, Сергей Николаевич!

      Все с интересом посмотрели на меня, я – на чашку. Увидев всеобщее недоумение, С.Н. Красавченко продолжил:

      – Сейчас расскажу. На закате застоя мне довелось присутствовать на каком-то банкете в Союзе писателей. Во главе стола сидел почетный член всех союзов Л.И. Брежнев, справа от него – Григорий Марков, слева – Сергей Михалков. Михалков произносит тост за здоровье горячо любимого и уважаемого Л.И. Брежнева, все в едином порыве, поднимая бокалы, встают, и тут из дальнего конца стола раздается крик:

      – Остановитесь!

      Все опешили, а сидевший напротив меня писатель Верченко, секретарь парткома Союза писателей, побледнев, прошептал:

      – Это же Ярослав Смеляков. Он смертельно болен и может сказать что угодно.

      А Ярослав Смеляков, тем временем продолжал:

      – Да нет, я целиком и полностью поддерживаю сказанное. Я с удовольствием выпью за здоровье уважаемого Леонида Ильич, но я только что с Кавказа и теперь знаю: если говорится тост, а в бокале не вино, то тост надо понимать наоборот. Не за счастье, а за несчастье, не за здоровье, а за нездоровье. И я знаю, что у Михалкова – минеральная вода!

      Все оцепенели. Л.И. Брежнев тянется к фужеру С.В. Михалкова со словами:

      – А мы сейчас попробуем.

      Михалков неловко опрокидывает