В когтях у сказки. Дарья Донцова

спиной раздался выстрел. Я подпрыгнула на стуле и живо юркнула под стол.

      – Простите, пожалуйста, – заныл женский голос, – не хотела вас напугать.

      Я осторожно высунулась из укрытия и увидела горничную Галину, державшую в руках стопку полотенец.

      – Извините меня, – бубнила она, – я колотила в дверь, колотила, никто не открыл. Подумала, что вы купаться ушли, хотела вам свеженькие повесить. Ой, как неудобно получилось! Вы аж под стол залезли от страха.

      – Не слышала стука, – прокряхтела я, выбираясь из-под стола. – И, кстати, я ничего не боюсь, просто уронила ручку и полезла ее достать. А кто стрелял?

      – К нам с оружием нельзя, – сообщила Галина, – вам показалось. Может, это в телевизоре?

      – Он выключен, – заметила я. – Был такой резкий короткий звук – бах!

      – Не слышала, – удивилась тетка. – Возможно, с улицы донеслось. Все-все, я ухожу, прошу у вас прощения за свое вторжение. Приду позднее.

      – Положите полотенца куда надо, – сказала я.

      – Правда? Можно? – обрадовалась Галина. – Спасибо вам невероятнейшее!

      Горничная поспешила в санузел, а я опять села к столу.

      Но не успела ничего написать, потому что вновь услышала резкий звук. На сей раз это был звон. Я встала и пошла в ванную, почувствовала резкий запах моих любимых духов, затем услышала тихий плач и лепет:

      – Господи, что теперь будет? Боженька, спаси!

      – Галина, вы в порядке? – спросила я, заглядывая в просторное помещение с громадной джакузи. – О! Мои духи!

      Горничная упала на колени и ткнулась головой в пол.

      – Не губите меня, случайно разбила флакон, не заметила его на умывальнике.

      Я бросилась поднимать ее.

      – Встаньте немедленно!

      Но Галина вцепилась руками в ножку консоли, на которой лежали махровые полотенца.

      – Нет, буду так стоять, пока прощения не вымолю. Христа ради, не жалуйтесь хозяйке! У меня дочка больная, мужа нет, родителей тоже, одна на своих плечах девочку-инвалида тяну. В Тамбовске работу не найти, мне несказанно повезло, что я к Марине Ивановне устроилась. Уволит она меня – подохнем обе с голоду, лекарства для Вари дорогие, она без них не жилица.

      Я присела около горничной на корточки.

      – Что случилось? Почему вы в истерику впали?

      Галина оторвала голову от пола, выпрямилась и шмыгнула носом.

      – Неужто не понимаете?

      – Нет, – честно ответила я.

      – Духи ваши грохнула, – простонала прислуга.

      – Соберите аккуратно осколки флакона, – попросила я. – Не хочу пораниться, когда встану босиком на плитку. И впредь будьте внимательней. Вот и все.

      – Не сообщите Лавровой о моем проступке? – прошептала Галина.

      – Зачем? – удивилась я. – Пузырек разбился, от кляузы он целым не станет. В некотором роде я сама виновата – не следовало оставлять флакон на рукомойнике, надо было убрать в шкафчик.

      – Парфюм