Принцип мести. Сергей Зверев

раскосая и щелкнула меня по носу.

      Я догадывался, что за этим последует, и сознательно форсировал события в нужном направлении. А в Светлане взыграло чувство собственницы.

      – Ладно, возвращайся за наш столик, – вполне миролюбиво прервала наше воркование она.

      – Не хочу, – сказала раскосая. – Я у тебя перекупаю этого забавного человечка с такой страшненькой, как у бульдога, мордочкой.

      Приятно и чуть боязно, когда тебя домогается красивая, сексуально раскрепощенная женщина в состоянии легкого алкогольного опьянения.

      – На сегодня ты свободен, – металлическим голосом проговорила Светлана. – Придешь послезавтра.

      Я мысленно посочувствовал своему сменщику, с которым не был знаком лично, и, извинившись перед раскосой за то, что в силу обстоятельств вынужден покинуть ее, торжественным маршем направился к выходу...

      – Чем это от тебя пахнет? – спросила жена, когда я лег в кровать и зарылся лицом в подушку.

      – Так, ничем. Одеколон «Каналья».

      Мой первый рабочий день в качестве телохранителя подошел к концу.

* * *

      Деньги, которые зарабатывают телохранители, отвечающие за безопасность жен и подруг новых хозяев жизни, стоят того – за неполные десять дней в «личке» я потратил столько нервов и здоровья, сколько столбовой охранник не положил бы за год. Таскаться за Светланой по магазинам, парикмахерским, массажным кабинетам, торжественным приемам и презентациям, сопровождать ее в ресторан, в гости, выполнять многочисленные поручения по дому было для меня сущей каторгой. Я забросил тренировки и почти не виделся с женой; передо мной не стояла проблема, как похудеть – с помощью диеты или во сне я стал стройным, как Кощей Бессмертный, и приобрел лихорадочный блеск в глазах. Столь изнурительный график дежурств был связан с очередным капризом Светланы: буквально на следующий день после моего дебюта она уволила второго охранника – высоченного плейбоя, продержавшегося у нее чуть больше месяца, и вызвала меня, аннулировав таким образом мой законный выходной. Я стал перед сложным выбором: либо работа на износ, либо перспектива быть выброшенным на улицу. Я выбрал работу на износ.

      Перед тем как сложить с себя обязанности телохранителя, мой бывший коллега перекинулся со мной парой слов.

      – Не завидую тебе, брат. Она не просто сумасбродка. Она фригидная сумасбродка, – сказал он.

      – Это гипоталамус, старик. Он во всем виноват.

      – При чем тут гипоталамус?

      – Эта зона в мозге отвечает за ощущения боли, тепла и чувствительности кожи.

      – Ты думаешь, у нее есть мозг?

      Этим вопросом он добил меня окончательно. Не скажу, чтобы сообщение о фригидности Светланы огорчило меня, напротив. Это снимало многие проблемы, которые могли бы возникнуть у меня в дальнейшем. Холодная женщина в качестве «объекта» намного предпочтительнее нимфоманки. Но у меня закралось подозрение, что в нем говорит не столько желание предостеречь меня, сколько оскорбленное мужское самолюбие. Больше я его не видел. Зато каждый день с утра до глубокой ночи имел возможность лицезреть Светлану, которая заменила