Позывной: «Варяг». Спасти Севастополь!. Валерий Большаков

Второй заход!

      – Есть второй заход!

      Пулеметы «Гинги» долбили без перерыва, пуская трассеры веерами, но у Жилина опыт был. Сколько он сбил бомбардировщиков, уже и не упомнить. Штук семьдесят как минимум…

      В эфире зазвучали голоса японских пилотов:

      – Тэнно-хейко-банзай!

      – Яриман! Кисамара! Дзаккэнае![12]

      Иван зашел сбоку, выворачивая самолет и атакуя в положении «вверх колесами». Мелькнуло крыло «Гинги», в котором множились рваные дыры. Запарил, забрызгал серой моросью бензин и как-то нехотя загорелся.

      – Северцев! Добавь!

      – Уже!

      Два или три снаряда разбили мотор, и бензин полыхнул, охватывая плоскость. Рванул, выворачивая края обшивки и оголяя нервюры – «кости» крыла. Пилот «Гинги» поневоле снизил высоту и опорожнил бомбоотсек – фугаски разорвались внизу, поднимая дыбом поле, засеянное чумизой.

      «Зоринцы» уже расправились с двумя «Зеро» и гонялись за оставшейся парой. Беньковский разделался с бомбовозом на фланге и накинулся на следующего в очереди.

      Самолет Краюхина промчался мимо жилинского «мигаря» – как-то тяжеловато промчался. Ничего удивительного – половина фюзеляжа в дырках!

      – Краюхин! Как жизнь?

      – Нормально, командир!

      – Не дует?

      – Не-е! Мотор шепчет!

      – Северцев, набираем высоту!

      – Есть!

      Оба «МиГа», надрывно воя, пошли в небо. С высоты было хорошо видно, сколько сбитых осталось по пути следования бомбовозов – черные столбы дымов уходили в небо.

      Первая эскадрилья тоже постаралась – та девятка, что шла справа, превратилась в тройку.

      – Северцев, атакуем «больших»!

      – Так точно!

      «Синзаны» летели, соблюдая строй, как будто ничего не происходило вокруг.

      Жилин свалил самолет в крутое пике и открыл огонь с километровой дистанции – снаряды рвали и терзали крыло вокруг одного из моторов бомбовоза. Винт прокрутился и замер, двигатель задымил.

      Борт стрелки палили, сжигая стволы пулеметов, но особого вреда «мигарям» не нанося.

      – Северцев, бьем эрэсами!

      – Бьем, командир!

      Истребитель был «затарен» не полностью – под крыльями оружейники подвесили всего по четыре РС-132, чтобы не отяжелять «МиГ».

      Два эрэса ударили «Синзану» в борт, и Жилин, сам не желая того, попал в яблочко. То есть в бомбоотсек.

      Взрыв получился со «спецэффектами» – вся середина самолета восклубилась огненной тучкой, одно крыло налево, другое направо, нос закувыркался вперед, следом полетел хвост.

      Осколки и разлетевшиеся обломки задели «Синзан», следовавший сбоку и сзади, – борт испестрили пробоины, один из моторов заглох. Для четырехмоторной машины это было не критично, но Жилин с Северцевым «помогли» – добавили по две короткие очереди, сберегая боеприпас.

      – Попал, командир!

      Остановился еще один из двигателей, рядом с задымившим, и «Синзан» плавно накренился

12

Наиболее грубые японские ругательства.