Тюрьмой Варяга не сломить. Евгений Сухов

ертов телефон. Или, еще лучше, выбрось его в окно.

      – Да-да… – сонно отозвался он и, откинувшись, с трудом спросонок нашарил в полумраке телефонную трубку.

      Глядя в потолок, Билли вслушался в навязчивый, раздавшийся с того конца провода голос, потом не спеша поднялся, надел стеганый халат и, на ходу вдев ноги в тапочки, вышел из спальни, унося с собой телефон.

      Женщина слышала сквозь сон, как из большой гостиной он недовольным голосом ответил неизвестному абоненту:

      – Да, слушаю.

      – Это господин Шустер? Адвокат?

      – Он самый. С кем имею честь разговаривать?

      – Это Алекс Сидоровский.

      – Я вас не знаю.

      – Я бизнесмен. Веду в Америке торговые дела.

      – Вы русский?

      – Да. Мне бы хотелось, чтобы вы мне помогли в одном деле.

      – Что за дело?

      – У меня арестована партия компьютеров в Сан-Франциско.

      – Кто вам меня порекомендовал?

      – Господин Игнатов.

      – Та-ак, подходящая рекомендация. Так что у вас там с товаром?

      – Сейчас он находится на таможенных складах, хотя все документы оформлены соответствующим образом.

      – А нельзя ли было позвонить… в более позднее время?

      – Дело очень срочное. Я готов прямо сейчас выложить вам задаток в тридцать тысяч долларов. Вас это устроит?

      Не каждый день Билли Шустеру предлагали такие деньги, тем более в качестве задатка. Из-за таких денег можно прервать даже утренний сон.

      – Хорошо. Когда вы можете подъехать?

      – Через полчаса, я уже в пути.

      – Договорились. И расскажете мне, в чем там дело.

      Женщина, закутавшись в одеяло, снова стала проваливаться в свои сновидения, по-зимнему глубокие и романтичные. Уже во сне она с удовольствием подумала, что завтра Рождество, затем ее ожидают приятные предновогодние хлопоты, гости…

      Мужчина положил трубку на рычаг и вернулся в спальню. Остановившись перед кроватью, он некоторое время смотрел на свою спящую подругу. Потом скинул халат и лег рядом. Приподняв одеяло, посмотрел на красивое обнаженное тело. Притянул к себе и, прижавшись и обнимая, принялся руками ласкать ее грудь, дотронулся до живота. Она что-то благодарно пробормотала, на секунду приоткрыла глаза и, снова закрыв, восхищенно сказала:

      – Как я тебя хочу!.. Но никак не могу проснуться.

      Билли, улыбнувшись, продолжал нежно ласкать ее тело, дотрагиваясь то до рук, то до округлых бедер.

      – Еще темно, милый. Давай немножечко поспим.

      Женщина попыталась отвернуться, но он не пустил ее, ласково прошептав:

      – Изабелла, у нас есть полчаса…

      – Почему – полчаса? Ты думаешь, нам этого хватит? Хочу весь день, до самого Рождества, – играя, капризно сказала женщина.

      – Через полчаса ко мне придут, а потом я снова к твоим услугам, и нам никто больше не помешает.

      – Никаких гостей до вечера, – возразила она. – Ты обещал, что сегодня никаких дел не будет. Обещал ведь, скажи.

      – Это опять русские, а они умеют хорошо платить за труд. И потом, это ненадолго, каких-то несколько минут. Ну не сердись и иди ко мне. Где твои пальчики? Ты знаешь, я уже соскучился по твоим рукам. Прошло ведь целых три часа!

      Пальцы Изабеллы коснулись его живота, потом скользнули вниз.

      – Ого! – Она засмеялась. – А я, глупая, теряю время!

      – Знаешь, за что я тебя люблю? – вдруг спросил Билли.

      – Ну? – Женщина, казалось, не слушала, ее губы скользили по его телу, он почувствовал на своем соске ее нежный язык. – Ну за что же?

      – Ты единственная женщина на свете, которая с утра всегда смеется, – прошептал он и добавил, улыбаясь: – Причем повод у тебя для этого находится са-амый разный…

      – Ошибаешься, милый, повод для этого у меня всегда один…

      Теряя терпение, он рывком повернул ее к себе и стал прижиматься животом к широко раздвинутым бедрам, с восторгом ощущая утреннее тепло сильного женского тела. Изабелла что-то негромко произнесла.

      – Что, милая? – наклонился он к ней, целуя во влажные губы.

      – Иди ко мне, – повторила она севшим голосом.

      Но Билли продолжал мучить ее, прижимаясь к ней упругой плотью, лаская ее тело, сжимая пальцами твердые, как горошины, соски. Женщина извивалась под его руками, искала губами его пальцы. Ее руки крепко обхватывали мужское тело, прижимая к себе. Доведя ее до полного изнеможения, он наконец вошел в нее, и женское тело изогнулось дугой. Теперь они двигались в общем ритме, слившись в единое целое.

      Глаза женщины были закрыты, на лице была написана сладкая мука. Билли Шустер смотрел на нее не отрываясь, отмечая малейшие оттенки наслаждения, которые как в зеркале отражали его собственное состояние. Женщина то хмурила темные ровные брови, будто преодолевая какое-то препятствие, то терлась щекой