Скандал – не повод жениться!. Наталья Мазуркевич

ему лучше не мешать. Еще и Митран не вернулся с обхода. И куда он мог пропасть на человеческом судне?!

      – Митран? – переспросила я, вспоминая, с какой легкостью карта открывала двери.

      – Да, ты его видела. Он должен был закончить с проверкой кухни, чтобы никто из журналюг не засел, и вернуться к брату. Но почему-то не вернулся.

      Я предпочла промолчать: историю исчезновения студента я объясню ребенку потом. Или ему сам Митран объяснит. А лучше – брат. Так, чтобы без лишних порочащих честь и достоинство риентанца подробностей.

      – Вернется, – заверила я его и нарвалась на строгий взгляд.

      – Ты знаешь, где он, – отметил Танан.

      – Я его не связывала, – поспешила внести ясность. – Так что сам потом его спросишь.

      – Ну ладно, – пробормотал малец. – Но если я узнаю, что ты моему брату…

      Я рассмеялась. Судя по громкости и нестихаемости порывов смеха, истерика накрывала даже меня. Такими темпами я скоро уверую во всю ту чушь, что придумали себе Танан и Вивьен, и придется идти сдаваться Кики, чтобы хоть он вразумил меня после всех выпавших испытаний.

      – Танан, я думала, ты уже понял, что твой брат не та причина, по которой я туда ходила. Кики этот кадр снял случайно. Все, что он придумал, пусть останется на его совести. И, пожалуйста, перестань мне угрожать непонятно чем. Мне все равно, узнает твой брат, не узнает, что я с кем-то флиртую или нет. Но если тебе полегчает, твой Митран сейчас с моей кузиной. И что она с ним делает – связывает или нет – их личное дело. Не думаю, что тебе нужно его спасать.

      Как я не сбилась с мысли, оставалось загадкой. Вероятно, я так устала, что даже истерические позывы были отключены ради экономии энергии.

      – Тан, ты мне веришь? – тихо спросила я, чувствуя, что начинаю засыпать.

      – Верю, – признался малец. – И, наверное, ты меня потом поколотишь, но…

      Дослушать я не успела, проваливаясь в темное и мягкое пространство сна.

      Никогда не любила розы!

      Эту простую истину я поняла, едва не задохнувшись от ударившего по обонянию запаха шипастых растений. Но больше, чем розы, я не любила шелковые простыни, которые не сочетались с моими воззрениями на постельное белье для путешествий. Шелк все же больше подходил для других занятий, и то, не факт. Если бы не растиражированный образ дев на шелке, был бы он столь популярен?

      Размышляя на эту тему, я окончательно проснулась и захотела, чтобы подушки оказались не новомодными и сверхлегкими, а старыми и перьевыми. Такими, которыми можно сбить на ходу обладателя наглой физиономии и двух косичек, а после деморализовать его боевой дух путем неоднократного столкновения с выдающимися частями тела. И да, ремень – это непедагогично! А подушка… Просто и унизительно – в самый раз для вредителей.

      – И? – поинтересовалась я, перетекая в сидячее положение. Нога все еще была зафиксирована, а потому активная месть временно откладывалась.

      – Тебе не нравится? – удивился Танан. – Лепестков мало?

      Я наудачу махнула рукой, провела по простыне